Огромный, очевидно церемониальный, зал внезапно озарился светом тысячи свечей. Несмотря на это, вокруг все еще присутствовал некий полумрак... К собравшимся обратился мелодичный, но спокойный голос, шедший откуда-то сверху:

- Старинные залы древнего замка снова готовы принять в ряды своих послушников стремящихся к знаниям и созиданию существ.
Мы приоткроем для Вас дверь, ведущую совсем в иной мир, мир, наполненый еще неизведанными тайнами и загадками. Каждый член ордена вправе посещать все лекции академии по своему желанию - его личное дело уже передано в архив при вступлении в клан. Привилегией является возможность пользоваться лабораторией и присутствовать на практических занятиях, которые начнутся несколько позже. По окончанию обучения, а этот момент Вы выбираете по своему усмотрению, Вы получите грамоту о прохождении и присвоенную квалификацию. Другие желающие пройти курс, но не состоящие в ордене могут быть приняты на условиях слушателей и посещать исключительно лекции. Однако, я хочу заметить, что этот древний замок впускает в свои стены далеко не всех желающих...
Итак, со следующего дня мы начнем... Будем рады видеть Вас в наших стенах снова...

Голос умолк, часть свечей погасла. Желающие могли отправиться на небольшую ознакомительную экскурсию по замку.

Сообщение отредактировал MONOLIT - 15.04.2005 - 09:00

...Звал, хозяин...
(о том, как хозяин Перешейка сэр Дэйтвен познакомился с сэром Хосе д'Эскападой, а его домочадцам пришлось восстанавливать Сердце Тьмы)
Если сказать, что Дэйтвену было скучно, это не сказать ничего. Грозный владыка Сердца Тьмы не просто банально скучал. Его выворачивало наизнанку от скуки. Он сбежал из своего мира от войны, от вечных склок и раздора, от униженного самолюбия, от несчастной любви, наконец. Первое время (ну, скажем, первые 300-500 лет) он считал, что нашёл в этом странном мире то, что искал - мир и покой. Но потом понял, что мир и покой, до этого ему и не снившиеся, могут надоесть также страшно, как и война. Очевидно, должна была существовать какая-то золотая середина. Он смутно догадывался об этом, пытаясь занять себя хоть как-то последние пару сотен лет. Он даже создал себе не одну помощницу взамен старой, а целых три. Поначалу это было забавно, наблюдать за их взаимоотношениями... Пока они не начали его раздражать. Вообще он понимал, что человек, то бишь эльф, он противоречивый. Отсутствие действия вокруг ему наскучивает, а переизбыток раздражает. Но разве он уничтожил сестричек в раздражении? Нет. Он сдерживался. Он понимал, что ему нужна какая-то разрядка. Поэтому он научился перемежать скуку и раздражение. Но всё равно это было не то. И в глубине души он понимал, что тепло - это не контрастный душ, что должно существовать то самое состояние, которое наконец излечит его, сделает его легче для самого себя, уж что тогда говорить об окружающих. Где-то он даже верил, хотя нет, скорее, надеялся, что это состояние к нему когда-нибудь придёт. Ну а пока он пребывал в состоянии AC/DC, напрягаясь то от нудной скуки, то от мельтешения перед глазами.

В эту зимнюю, но от этого не менее жаркую ночь (даже искусственный ветер, который он пустил сквозь свою спальню, не мог принести в запечатанное помещение ничего, кроме сквозняка, дурно сказывавшегося на настроении тёмного эльфа) в замке было пусто, как всегда. Это успокаивало Дэйтвена и тут же через секунду пугало. Обычно против такого зубодробительного состояния, от последовательного сокращения/расслабления мышц которого у него начинались судороги, у тёмного эльфа было только два средства. Либо он садился за просмотр последних новостей Артто, либо пытался сам себя загипнотизировать. Первое проиграло бой с ленью хозяина Перешейка, да и второе было делом нелёгким, учитывая, какой упрямый субъект попался в руки новоявленного психоаналитика...

Сегодня ночью он решился на новый вариант ещё одного способа лечения скуки, которое про себя Дэйтвен называл плацебо. Уже давно... Больше, чем он сам об этом думал, время от времени его посещала одна безумная фантазия. Но у него всегда хватало благоразумия её не воплощать. И не перекатывать её в голове достаточно долго и громко. Но время - штука упрямая, она может переупрямить даже такое упёртое существо, как тёмный эльф.

Дэйтвен, разумеется, предварительно заэкранировал спальню ещё на один уровень защиты выше. Теперь он мог не бояться (ну, почти), что фантазия, которую он собирался проиграть себе, будет услышана самим объектом спектакля (не то, чтобы эльфа пугала такая перспектива, просто он не хотел потерять своего последнего друга...).

Тёмный эльф притушил свет и сотворил видимость открытого окна. Теперь сквозняк выглядел более убедительно. Это успокаивало. И раздражало. Он лежал на своей огромной кровати с полуприкрытыми глазами. Всё было практически как всегда, когда он, устав от одиночества, но не желая связываться с непредсказуемыми смертными, проводил свои виртуальные свидания с воображаемыми партнёрами. Только на сей раз воображаемый партнёр отличался от предыдущих пугающей "виртуальностью", сказать по чести, его храп сейчас сотрясал весь замок, кроме звуконепроницаемой спальни самого хозяина. Он спал прямо под ним, внизу, в подвале, единственном достаточно большом помещении для столь крупного негуманоида, как он. Вот как раз его негуманоидность-то всегда была препятствием в любом практическом осуществлении этой фантазии наяву. Помимо размеров. И дурного нрава, который мог сравниться только с его собственным. Если посмотреть на это дело под этим углом, то они были идеальной парой. Одно временами было достойно сожаления (не тогда, когда одним своим видом дракон наводил ужас на весь Перешеек) - то, что Огонь-в-Ночи не гуманоид. Временами закрадывалась настойчивая мысль, а как бы он выглядел, например, в виде эльфа... Насколько было бы удобней с ним в общении... Тогда Дэйтвен не чувствовал бы себя так одиноко в этом пустом замке. Потому что ничто не сравнится с плечом преданного друга.

Он лежал в полумраке с полуприкрытыми глазами и осторожно представлял себе, как в подвале просыпается существо, которое он знает почти всю свою жизнь, удивлённо смотрит на свои руки, оглядывает себя. Теперь это элегантный эльф. Нет, разумеется, он выше и крупнее Дэйтвена, в его желания никогда не входило запихнуть дракона в карман. Он высокий и статный мужчина с чёрной гривой смоляно чёрных волос. Красные огненные глаза смотрят на него из темноты. У существа возникает мысль, что теперь он может выбраться из этого надоевшего подвала, быть рядом со своим другом и мастером, не опасаясь раздавить его. Он поднимается и решительно перемещается в его спальню...

Наверное, Дэйтвен всё же заснул, потому что вдруг отчётливо понял, что проснулся. От вспышки. Когда глаза тёмного эльфа снова привыкли к полутьме, он увидел, что прямо перед ним у кровати стоит тёмный силуэт. На хозяина Сердца Тьмы смотрел один немигающий красный глаз.

Дэйтвен подскочил, одновременно зажигая свет. У кровати, как и во всей комнате, никого не было.

"Показалось?" - неверяще пробормотал тёмный эльф про себя. Он просканировал весь замок. Тот был пуст, как всегда. Только в трёх жилых комнатах отсыпались Лара, Леона и Кревана. И внизу, в подвале, распластав свою десятиметровую тушу по-хозяйски на своих оплавленных сокровищах, мирно посапывал Огонь-в-Ночи.

До утра эльф больше не сомкнул глаз. Как только проснулся дракон, измученный сомнениями Дэйтвен осторожно обратился к нему:

- Огонёк, ты не был сегодня ночью в моей спальне?

Дракон представил себя в спальне хозяина и, увидев перед внутренним взором разрушения, вызванные такого рода поступком, удивлённо констатировал:

- Каким образом?

- А. Ну да. Но... Может, тебе что-то такое приснилось? Например, что ты гуманоид...

Огонь-в-Ночи презрительно фыркнул. Одной из причин, почему Дэйтвен никогда не заговаривал со своим партнёром о возможности магического изменения его вида, было презрительное отношение тёмного дракона ко всему, что имело несчастье быть меньше его по размеру, а под эту категорию на Артто подпадало всё, кроме пары кракенов, живущих в самых глухих уголках океана Ноя, да великого голубого кита, чья подводная империя охватывала пол-Лакуса. Разумеется, Огонь-в-Ночи никогда не встречался с ними, поэтому считал себя величайшим из всех живущих на этой "занюханной планетке". Если честно, дракон страдал от скуки гораздо сильнее, чем тёмный эльф. Потому как решение убежать от битвы было принято без него. Он скучал по хорошей драке и боле менее стоящим противникам.

- Ладно-ладно, - поспешно согласился Дэйтвен с оскорблённым драконом. - Ничего, всё нормально, забудь, что я тебе это сказал.

Но сомнения не покинули серебристую голову смуглого эльфа. Потому как, всё, до чего он мог додуматься, можно было пересчитать на двух пальцах: первое - ему-таки показалось, а это было тревожным знаком в его психиатрическом диагнозе; второй вариант был более вероятным и касался он ментального состояния его партнёра. Мысль была проста. Дракон действительно мог ничего не помнить, потому что, заснув, создал свой телепатический фантом - отражение мыслей Дэйтвена. А это означало, что экранирование следует поднять ещё по крайней мере на пунктов пять, а это во-первых, вызовет нездоровое любопытство его "сестричек", а во-вторых, создаст дополнительные трудности при концентрации на том, что должна такая экранация скрывать.

Поразмышляв над этим вопросом весь день, следующей ночью он решил проверить, как будет работать поднятие уровня на четыре пункта вместо пяти - будет ли это достаточно для защиты и в то же время не мешать фантазиям.

На всякий случай, чтобы излишне не рисковать, он просто повторил желание увидеть дракона в виде эльфа, не акцентируя внимание на специфику хода действий такого рода фантазий.

На сей раз Дэйтвен не засыпал. Он чётко увидел вспышку, в которой появилась тёмная фигура с одним светящимся глазом.

"Свет," - мысленно приказал тёмный эльф. Но на сей раз силуэт не исчез. Наоборот, он расцветился красками. Перед владыкой Перешейка стоял местный эльф, ярко выраженный халла, со смоляно чёрными волосами, собранными сзади в хвостик и такой же чёрной аккуратной испаньолкой. Смуглая кожа, отливающая бронзой, была практически одного тона с кожей тёмного эльфа. Наконец Дэйтвен понял, почему его гость "подмигивал". Просто один глаз у эльфа был обычный, изумрудно-зелёный, зато другой испускал красный в темноте магический свет - вместо настоящего глаза в правой глазнице ночного визитёра переливалась чёрной радугой огромная жемчужина. Наверняка это был камень мага, хозяин Сердца Тьмы повидал их на своём веку достаточно, чтобы узнать.

Прежде чем начать высчитывать про себя процентное выражение вероятности добровольного появления мага в спальне властителя Перешейка, прославившегося как Убийца Магов, выражавшееся в десятитысячных, Дэйтвен поймал себя на том, что хор его мыслей неумолимо заскользил по наезженной "специфической" лыжне. Пришелец воистину был великолепен.

- Огонёк? - решился Дэйтвен проверить ещё одну версию происходящего, гласящую, что дракон, каким-то образом всё же вызнав об экспериментах своего друга, решил над ним поиздеваться.

- Если хочешь, можешь называть меня так, - усмехнулся эльф, стоящий перед ним, и скрестил руки на груди. - Хотя я не слишком похож на огонёк.

- Как раз похож, - не уловив буквального понимания уменьшительно-ласкательного сокращения имени тёмного дракона Дэйтвен. - Ты как сюда попал?

- Ты меня звал, - пожал плечами халла, как будто у него спросили о чём-то само собой разумеющемся.

- Огонёк? - ещё раз, на всякий случай построже, спросил Дэйтвен.

- Огонёк так огонёк, можешь звать меня как тебе удобней. Здесь ведь ты хозяин, не так ли?

Тёмный эльф не мог с этим не согласиться. Но на всякий случай решил проверить версию о драконе до конца. Единственный способ был очень прост - он разбудил Огня-в-Ночи. Визитёр не исчез, как ожидалось, он всё также стоял, ухмыляясь, в той же позе.

- Огонёк, извини, что разбудил, - попробовал перекричать недовольное ворчание дракона тёмный эльф. - Ложись снова, я просто хотел убедиться, что ты рядом.

Ворчание от этого не прекратилось. А ночной гость, помахав на прощание рукой, исчез в очередной вспышке.

Следующий день Дэйтвен всё время ловил себя на мысли, что загадочный эльф-маг может больше не прийти. Но спятить окончательно он себе всё же не позволил. Он усилил защиту замка, а особенно собственной спальни на все шесть пунктов. Сестрицы, ушибившись о магический барьер, возвращаясь с патрулирования, втихушку крутили пальцами у виска и обзывали его параноиком. Они не понимали, что меры безопасности, которые Дэйтвен лихорадочно усовершенствовал, были как раз проявлением здравого смысла в сложившейся ситуации. По отношению к мысли распахнуть все окна и двери (а если их нет - прорубить) и звать, звать...

На этот раз Дэйтвен не стал ни о чём фантазировать. Его противоречивая натура сошлась на полном бездействии. Эта медитация была прервана вспышкой телепортации. Даже Огонь-в-Ночи сейчас был не в силах телепортироваться в запечатанную герметичнее бутыли с эфиром комнату тёмного эльфа.

Мощную широкоплечую фигуру его гостя облегал чёрный в искорку приталенный сюртук. За плечами висел тяжёлый чёрный плащ с алым подкладом.

- Я тебя... не звал, - неуверенно пробормотал Дэйтвен. Он очень боялся, что незнакомец станет вполне оправданно оспаривать это утверждение.

- Мы вчера не договорили, - нежно прищурившись, пророкотал халла. - Я слышал, ты большой любитель хорошего вина. Может, предложишь гостю?

- Да, конечно, - вскочил Дэйтвен и материализовал две бутылки из своего неприкосновенного запаса и второй фужер (один всегда стоял на столе в его спальне). Фужеры, из которых он пил, были одной из немногочисленных вещей, наполненных в Сердце Тьмы настоящей, арттовской магией. Их изготовили по его заказу мастерицы-пикси из цельного куска алмаза вместе с его знаменитыми диамантовыми мечами. Этот алмаз, добытый в Монти, впитывал в себя первоначальную сырую магию Артто с того времени, когда боги ещё ползали в памперсах. Только нейтрализующее воздействие магии мира, из которого пришёл Дэйтвен, сдерживала в этих фужерах силу сотней магов.

- За столько лет одиночества ты забыл о том, что такое гостеприимство? - усмехнулся первый незваный гость в "Сердце Тьмы" за последнюю сотню лет.

Дэйтвен с удивлением обнаружил, что смущённо улыбается, наливая вино в бокалы, вместо того, чтобы испепелить этого наглеца при первом же слове.

- Тебе идёт смущение, - ещё более нагло заявил субъект, принимая бокал, и, подняв его вверх, толкнул тост. - За мечты, которые сбываются!

После второй рюмки они оба были в постели. Просто в спальне сидеть было больше не на чем.

До утра они разговаривали. Хосе, а визитёра хозяина Сердца Тьмы звали именно так, был в высшей степени интересным собеседником. Самое поразительное, что у них совпадали не только вкусы, но и мнения по практически любому вопросу, а если не совпадали, Хосе умел так интеллигентно спорить, что мог переманить на свою сторону любого. Они сидели, дымили сигарами и попивали вино, обсуждая всякую всячину.

Разумеется, дошло и до объяснений тайны появления мага в спальне Дэйтвена. Всё оказалось очень просто. Хосе всегда был несколько необычным магом. Его тянуло всё неизведанное и опасное. Ещё с детства ему запала в голову сказка про страшного тёмного эльфа, живущего на Перешейке. Когда он выучился на мага, его ещё больше раззадорила слава Дэйтвена как Убийцы Магов. Вместо того, чтобы бояться, Хосе дал себе зарок, что когда-нибудь окажется у того в гостях. Разумеется, он не собирался кончать жизнь самоубийством. Сначала он изучил всё, что смог узнать о Сердце Тьмы, потом приступил к практическим исследованиям. У него возникла мысль, что вместо того, чтобы идти в цитадель чуждой энергии со своими жалкими силёнками, можно подключиться к источнику магии другого мира, как это сделал сам Дэйтвен. В конце концов, как владыка Перешейка мог в этом убедиться, у него это удалось.

К тому же выяснилось, что вместо того, чтобы бездумно клеймить тёмного эльфа, Хосе понял, почему Дэйтвен отнимал у магов, забредших на его владения, их истаргоны. Ведь он всего лишь собирал магию того мира, в котором оказался.

- В знак доброй воли, - сказал халла и вынул из правой глазницы жемчужину. - Я отдаю тебе мой камень мага добровольно.

Дэйтвен чуть не прослезился от неожиданности. К утру он был под таким сильным впечатлением от своего гостя, так его уважал, что разрывался от желания продолжить общение с Хосе и в дальнейшем, причём чем ближе, тем лучше, и настойчивой потребностью избавиться от него во что бы то ни стало.

Так бы и мучилась противоречивая натура тёмного эльфа и дальше, если бы не случилось то, что произошло дальше. Дэйтвен был уже изрядно расслаблен алкоголем, никотином, мягкостью своей постели, на которой они оба уже давно сидели с ногами, и тремя сутками недосыпа, когда Хосе первым сделал выпад, который уже-таки застал хозяина Сердца Тьмы врасплох, так как тот ожидал его гораздо раньше.

Если вы не маг и никогда не любили мага, вы вряд ли поймёте, что это такое - занятие любовью с применением магии. Так вот, одна из причин, почему мысли Дэйтвена периодически возвращались к своему непосредственному окружению в вопросе интимных связей, заключалась в том, что только существо, наполненное магией, может полноценно удовлетворить подобное ему существо. Боги всегда спали только с богами, маги - в основном с магами. А бедный Дэйтвен... Чуждая магия не давала ему шансов на полноценные близкие отношения даже с местными богами, не то что смертными. Трагедия такого рода одиночек состоит в том, что они с успехом могут многое дать, но никто не может дать им столько же. А давать тёмный эльф не любил.

Кстати, если вы всё же, несмотря на то, что знаете о магии только спасибо если хотя бы теоретически, а искрящиеся волосы вашего возлюбленного принимаете за новое веяние в моде, всё же решили принять счастливую возможность заняться любовью с крупным магом или мелким богом, вам следует выслушать наше предупреждение. Во время интимной близости у любого существа теряется контроль над внутренним состоянием, если вы когда-либо это замечали. Так вот, если вы сами от потери этого самого контроля можете высвободить из себя всего лишь пару вздохов и струйку белой жидкости, то представьте, что высвобождается из существа, в основном состоящего из энергии. Таким образом одного такого опыта вполне хватит, чтобы навсегда отвратить вас от такого способа проводить ваше свободное время, как секс, либо вам вообще более и вовсе не придётся заботиться о занятии вашего времени, потому как время для вас станет не более, чем координатной осью (по крайней мере, так утверждают орфики - после смерти на Артто душа разумного существа, чьи предки когда-то прибыли на планету, ожидает всемирного Отбытия в состоянии, которое рассматривает видимый мир не более чем пространственно-временную сетку координат, в которой она занимает свою определённую, принадлежащую только ей, точку). И не обольщайтесь довольной идиотской улыбкой, застывшей на обугленном трупике. Повторяем, только относительное равенство партнёров способно принести желаемое удовлетворение.

Впрочем, что-то мы слишком увлеклись. Наш главный герой как раз материализовался перед недоумевающими сёстрами и драконом (которые предусмотрительно и, главное, вовремя вылетели из замка) с довольной (некоторые всё же не преминули бы добавить - идиотской) улыбкой на устах и, оглядев развалины снаружи (изнутри осталось ещё меньше), сказал, сдирая со своих глаз поволоку:

- Цыц! Марш восстанавливать Сердце Тьмы. И чтобы к ночи управились, а то будете спать на голых скалах.

А напоследок закончим наш разговор о магии и сексе. Всё же если вам повезло и вы с вашим партнёром оба - маги с неограниченным запасом энергии, пожалуйста, постарайтесь, чтобы ваша постель не стала эпицентром какого-нибудь стихийного бедствия.

Конец

P.S. Грхм... Собственно, меня тут поставили перед весьма внушительным мнением, что кое-что в окончании рассказа можно воспринять несколько двусмысленно, посему сообщаю, что Дэйтвен с Хосе высвобождали свою энергию очень даже контролировано, так как пытались элементарно укокошить друг друга. Ну а то, что при этом они разнесли весь замок... Увлеклись, надо полагать. К слову сказать, силы были равны, так что тёмному эльфу не удалось избавиться от своего нового соседа, впрочем, он этим вовсе не был раздосадован. Наоборот, Дэйтвен решил, что хорошо провёл время и надеялся, что также хорошо будет проводить его и в дальнейшем. Не повезло, пожалуй, только его домочадцам, которые кропотливо восстанавливали Сердце Тьмы в то время, как оба противника недавней баталии, попивая остатки вина и попыхивая неприкосновенным запасом сигар, умудрившихся уцелеть в руинах, подписывали мирный договор, обдумывая перспективы сотрудничества.

^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^

Лала Сара

Хочу добавить, что сам Дэйтвен к написанию сего произведения никакого отношения не имеет, и вся идея принадлежит мне ("ауч!")