Когда известие о разрешении на въезд достигло ушей графа и де Гиссар кое-как оформив подорожную, (неряшливость в оформлении документов, доверчивость (часто доходившая до абсурда) и хроническая неприязнь к бумагам были одной из основных причин потери имения и состояния), пулей вылетел во двор Форпоста. Оглядевшись вокруг, де Гиссар вежливо поклонился Дрейде и Болверку, с которыми коротал время и подмигнув мальчишке, крутившемуся подле сержанта стянул с правой руки кожаную перчатку. Прищурившись на выпавшую дверь (которую почему-то ни кто так и не вознамерился поставить на место), граф сунул в рот сложенные кольцом пальцы и разразился долгим, заливистым свистом. Что мало вязалось с внешностью и манерами дворянина, за то выдавало в нем какие-то присущие разбойникам повадки. Спустя довольно короткое время со стороны приграничной степи послышался дробный перестук копыт и гнедой жеребец, подлетев к двери Форпоста замер как вкопанный. Улыбнувшись коню, словно старому другу, де Гиссар извлек из мешка яблоко и протянул на ладони разнузданному коню. Пока животное расправлялось с яблоком, граф проверил ремни подпруги, приторочил к седлу меч и дождавшись, пока конь слопает яблоко накинул на него уздечку. Взлетев в седло, едва коснувшись стремени, де Гиссар снова поклонился собравшимся во дворе форпоста и слегка толкнув жеребца каблуками ботфорт и неспешным аллюром покатил в бескрайний простор Роханских степей.
|