*не очень частое явление в степи - увидеть деревья, но здесь они есть... А посреди прекрасной рощи находится поляна, на поляне костёр - здесь собираются скальды, мастера пения и стихов*

Короче, господа: какие песни мы поём? Какие любим? Не обязятельно про Рохан или Скифов - любые... Или мы песен не любим?

У певца лопнула струна... На поляну вышел гном и стал петь грустную балладу... Зрители невольно заслушались. Певец остался в одиночестве... Он какое-то время сидел ,уставившись стеклянным взором в одну точку, затем словно очнцвшись, тряхнул головой, достал запасную струну и стал примеривать её к арфе. Провозившись так околоминуты, он снова завёл свою песнь... Только на этот раз мало кто обратил на него внимание...

Собрался славный рыцарь в путь,
Влекла его война.
Жена его надев вуаль,
Стояла у окна.
Иолэй - иолэй, надев вуаль
Стояла у окна.

Он говорил: «Любовь моя,
Не славы я ищу.
Свой каждый подвиг лишь тебе
Отныне посвящу».
Иолэй - иолэй, и лишь тебе
Отныне посвящу.

Жена ответила: «Ступай,
А я останусь ждать.
Коль я верна, то лишь тебя
Я буду вспоминать».
Иолэй - иолэй, и лишь тебя
Я буду вспоминать.

Дойдя до места, где в прошлый раз оборвалась струна, певец немного напрягся, но затем лицо его озарилось какой-то холодной решимостью... Глаза уже не сверкали: в них была пустота и холод... Бесконечный холод и тоска... А голос продолжал...

Когда же муж уехал вдаль,
Растроганно вздохнув.
Его жена сняла вуаль,
Соседу подмигнув.
Иолэй - иолэй, сняла вуаль,
Соседу подмигнув.

А рыцарь ехал на восход,
Он точно путь свой знал.
И много сказочных чудес
В дороге увидал.
Иолэй – иолэй, с лихвой чудес
Он по пути видал.

Он бился с множеством врагов,
Драконов побеждал.
Пускал им кровь и пленных дев
Он тем освобождал.
Иолэй – иолэй, и пленных дев
Он тем освобождал.

И каждая, покинув плен,
Спасителем звала.
И благодарно целовав,
В постель свою влекла.
Иолэй – иолэй, и целовав,
В постель свою влекла

Но стоек рыцарь был и всем
Ответом был отказ.
И лишь жену он вспоминал,
Лишь взгляд любимых глаз.
Иолэй – иолэй, он вспоминал
Лишь взгляд любимых глаз.

Когда же кончилась война,
Собрался он домой.
В походе он хлебнул сполна,
Доволен был судьбой.
Иолэй – иолэй, хлебнул сполна,
Доволен был судьбой.

Певец немного убыстрил темп и продолжал... Каждое последующее "иолэй" получалось почти как крик отчаянья... Как стон безысходности... Певец пел, пел и арфа в руках его рыдала...

И лишь он к дому повернул –
Ждала его жена.
Жена беременной была
И трёх детей вела.
Иолэй – иолэй, и на сносях
Она троих вела.

Но вспомнил воин, что когда
Он дом свой покидал.
Детей своих ни одного
Он так и не создал
Иолэй – иолэй, ни одного
Он так и не создал.

И рыцарь вдруг упал с коня,
Завыл и зарыдал.
Поскольку понял он, что зря
Драконов убивал.
Иолэй – иолэй, выходит зря
Драконов убивал.

Дракон, что в схватке дышит огнём,
С кем бился наравне,
Честней и верней оказался притом,
Чем дома огонь в очаге.
Иолэй – иолэй, верней и честней.
Чем дома огонь в очаге...

Последний раз певец резко ударил по струнам и замолчал...
Слушатели тоже притихли... В гробовой тишине певец достал кинджал притавил остриём к сердцу и, прежде чем кто-то успел хоть что-то сказать, буквально толкнул себя на клинок. Лезвие вошло легко, мягко. Секунду певец стоял в гробовой тишине, затем ноги его подкосились и он упал на колени... Взгляд голубых глаз потускнел и потемнел... Голова безвольно упала на грудь... Казалось, он молится. Но поэт умер...

Только спустя несколько мгновений в толпе слушателей закричала какая-то женьщина...