Затерявшийся на бескрайних просторах интернета квест о затеряном городе, найденный кропотливыми археологами. Спасибо товарищу Владимиру за наше счастливое детство


...Земли Гондора таят в себе много неразгаданных тайн. В отличии от территории кланов, где всё уже давным давно нанесено на карту, эти места зачастую живут своей жизнью, неизвестной даже самым любопытным исследователям, всё как-то не находящим времени наведаться в потаённые закоулки этого мира...
В этом смысле Город не был исключением. Погребённый среди бескрайней зелени джунглей, и покинутый своими жителями много веков назад по известной одной им причине, он не напоминал о себе широкой общественности, предпочитая забыться в заветных снах о былом величии, о котором теперь говорили лишь гордо высившиеся над лесом каменные шпили, под влиянием беспощадного времени напоминавшие скорее природный курьёз, чем творение разумных существ, да изъеденные коррозией мостовые, до сих пор не тронутые зеленью.
Впрочем, внешнее спокойствие Города, нынче по сути своей являвшего огромную усыпальницу, было обманчивым. По его заброшенным улицам мелькали тёмные тени, явно не принадлежавшие ни призракам минувших эпох, ни местному зверью...
Но самое интересное происходило под землёй, в тёмных подземельях, надёжно укрытых от посторонних глаз. По освещённому чадящими факелами коридору уверенно, с непоколебимым видом хозяев здешних мест, шла странная процессия. Возглавляло её странное существо, разглядеть которое было невозможно из-за спадавшего на лицо капюшона. Тем не менее по исходящей от существа волне тьмы и жестокости, а также тому, что оно не шло, а скорее осторожно парило надо полом, можно было понять, что к человеческому роду существо явно не принадлежало. Что только подтверждала внешность его спутников. Десяток огромных фигур, в полтора человеческих роста и внушительной комплекции, неотступно сопровождали своего хозяина...



...Аргор открыл глаза и усилием воли отогнал странное видение, вероятно вызванное хроническим недосыпом. Да, перед отъездом в Кираполис Санрайз говорил что-то о затерянном городе, но думать, что его посадили в тюрьму именно из-за этого... Стараясь не думать о том, что видения иногда бывают и пророческими, рыцарь оглянулся на едущих позади спутников. Судя по всему, отрыв от реальности составил не более чем пару мгновений, и никто ничего не заметил. Разве что Ракшаса как-то странно покосился на него, но это вполне могло объясняться его нелюдской природой.
Времени на то, чтобы думать и гадать, оставалось немного - они уже подъежали к Кираполису, гордые стены которого уже были различимы над равниной...

Люций покачнулся. Сделал шаг вперед. Лицо его, залитое слезами, было белее мела. Голубые глаза с огромными, расширенными от боли зрачками слепо смотрели на Тинвэ. Перевязь с мечом, валялась за спиной, раскинув рассеченные ремни.
Люций был изорван в клочья. Горло, грудь, живот – не было на них ни одного живого места. Кровь, словно в убойном цехе, лилась на пол, щедро и безудержно. Дыхание вырывалось из разодранной глотки вместе с ручьями ярко-алой крови. Глубокие борозды на груди наводили на мысль о истерзанных в лапшу легких.
Люций сделал еще шаг. Он прижимал руки к животу. И оттуда, вниз, на колени, на сапоги и на камни текли, не останавливаясь, собираясь в лужицы, тонкие, но очень бодрые алые ручейки.
- Что же… - сипло сказал Люций, делая еще шаг к Тинвэ. При этих словах из растерзанного горла пузырями пошла кровь. Демонолог закашлялся. Он сделал последний шаг и чуть ослабил хватку рук на животе. Тин опустила глаза и едва не отшатнулась. Она видела, что Люций держит в руках свои внутренности. Когти Зверя рассекли его живот и кровавые с сизым отливом кишки лезли теперь наружу. Демонолог сдерживал их, сколько мог, но силы его покидали. Он, стоя вплотную к эльфийке, смотрел на нее прямо в упор. Это был взгляд обреченного человека, который вполне осознает, что сейчас идут его последние секунды.
- Что же ты наделала… - голос его был хриплым и влажным. Из уголка рта тонкой струйкой потекла кровь, не останавливаясь, стекала по и без того окровавленному горлу.
- Ты меня убила, милая. – Люций потянулся и сунул Тинвэ в охапку свои внутренности. Эльфийка больше всего на свете хотела сейчас быть как можно дальше от этих побелевших от боли глаз, полных укора. Люций вцепился в ее руки и стал заваливаться набок, утягивая за собой эльфийку. Тинвэ невольно опустилась на колени под тяжестью обмякшего тела.
Кровь все текла и никак не хотела уняться.
«Ну ты же не человек. – отчаянно думала эльфийка, - ну давай, сделай же что-нибудь. Спаси себя, позови демона, позови хоть кого-нибудь».
Но Люций неотрывно смотрел только на нее. Глаза в глаза. Золото на голубом. Кровь. Мертвенная бледность лица. И шепот:
- Я люблю тебя… кем бы ты ни была…
Снова хрипы и воздух идет через рассеченное горло, не доходя до легких. Спина судорожно выгибается, пальцы скребут камень.
- Люций… - позвала Тинвэ. Но он не откликнулся. Ни звука. Ни шевеленья. Голубые глаза закрыты. Она действительно его убила. Эльфийка не двигалась, пытаясь осознать до конца, что произошло. Она знала это существо всего день. И убила его. Бессознательно. В зверином обличьи. Она не виновата.

И вдруг откуда-то со стороны раздались негромкие хлопки. Тинвэ подняла голову и увидела… Люция. Демонолог шел к ней, глядя на самого себя, мертвого, окровавленного, и действительно аплодировал. На нем не было ни царапины, и меч в ножнах все так же висел за спиной. Улыбка чокнутого демона вернулась на свое место. Люций подошел ближе и, чуть наклонившись, сказал самому себе:
- Прекрасно. Замечательно.
- Правда? – «мертвый» Люций тут же открыл глаза и извернулся, глядя на Люция живого. Тин чуть заметно вздронула.
- Правда. Это было поистине великолепно сыграно. А теперь заканчивай. Хватит.
«Мертвый» Люций поднялся, лицо его вдруг стало оплывать, изменяться и превратилось в лицо бледного юноши с длинными черными волосами и огромными черными глазами. Истинный романтик, прирожденный трагик.
Кровь, кишки, рваная одежда – все исчезло. Тин помогал подняться с камней блестящий молодой человек во фраке и белоснежной рубашке. Туфли его сияли лаком, а трость была тяжела и дорога даже на вид.
- Приятно иметь с тобой дело, Мимезис.
- С тобой тоже, Мар… ээээ… Люций. Конечно же Люций. Я помню.
- Но-но… - демонолог покачал головой. – Следи за собой.
- Ну хорошо, - демон резко сменил тему и потер ладони. – Чем будем расплачиваться?
Демонолог как-то сразу поскучнел.
- Ну прямо вот так сразу и расплачиваться. Какой же ты все-таки меркантильный, Мимезис.
- А что? Нечем заплатить несчастному старому актеру? Единому в тысяче лиц? Великому мастеру сцены? Что коньяка жалко?
- Да не жалко мне коньяка. Просто ты же не будешь это пить, Мимезис. Ну я же тебя знаю.
- Да? – демон нахохлился, - наверняка опять «Золотой Звездопад» будешь совать?
- Э… - Люций натянуто рассмеялся, - Нет.
- Нет? Радует, радует. У меня после этой твоей дряни такой отврат к спиртному случился, тридцать лет и три года пить не мог вообще.
- Ну в общем, у меня только «Солнечный Янтарь», - быстро сказал демонолог и задержал дыхание.
Повисла гробовая тишина.
- Что? – наконец спросил демон. Голос его был очень тихим и очень угрожающим. – Мне? «Янтарь»? Мне? Мастеру цсены?
- Оо-ооой… ну понеслась моча по трубам… - демонолог обхватил голову руками и возвел очи горе. – Вот без скандала никак не можешь, да?
- Не могу! – демон встал в позу. – Не могу я это пить.
- Ну ладно! Что ты хочешь взамен? Сразу говорю – масок тоже нет.
- Эру тебя задери, братишка!! А что у тебя есть??
- Ну… хочешь, подарю тебе Антрацита?
Мимезис шарахнулся в сторону от Люция, как будто тот предложил ему гадюку.
- Н..не надо Антрацита. – демон задумался. – Ну не знаю…
- А хочешь? – Люций как-то нехорошо ухмыльнулся, - Хочешь девушку?
- А есть? – демон оживился, оглядываясь вокруг.
- Ну… допустим есть.
- Давай! – быстро согласился демон.
Люций покосился на Тинвэ.
- Эту? – Мимезис с неподдельным интересом разглядывал эльфийку.
- Нет, не эту.
- Почему?
- Потому что… - парень замешкался, придумывая достойную отмазку, - Потому что это моя.
- Жалко для брата? – демон страдальчески заглянул в глаза Люцию.
- Жалко! – отрезал демонолог.
- Ну а какую тогда?
- Вон ту. – Люций показал пальцем на спящую Миру. Темные короткие волосы королевского рыцаря разметались мягкой волной, пухлые губы приоткрылись, обнажая влажный жемчуг зубов. Лицо было спокойным, но арбалета она не выпустила.
- ОООоооо!! Вот таких я люблю! – демон мигом подскочил к охотнице и склонился над ней.
Люций виновато посмотрел на эльфийку, как бы извиняясь за столь откровенное вранье. Он понимал, что ему до обладания этой красавицей – как… демону до неба. – парнишка отвернулся и стал наблюдать за действиями демона.
А Мимезис не терял времени даром. Он нежно подхватил Миру под шею ладонью, чуть приподняв ее голову. Ласково провел кончиками пальцев по ее по-детски круглой щеке, откинул непослушную прядь волос. Полюбовавшись вдоволь, он наклонился и поцеловал девушку.
Такого засоса вселенная еще не видела. Видно, Мимезис прожил не один миллион лет, и изрядную половину всего времени потратил на совершенствование своего любовного искусства. Голубые глаза Люция вбирали в себя каждый миг, не пропуская ничего. Тин отвернулась, не зная, радоваться ей или сожалеть о том, что ее не постигла эта участь.
Но в тот самый миг, когда Мимезис, увлеченный получением платы поцелуями юных девственниц, чуть прикрыл глаза от удовольствия, голубые глаза Миры медленно открылись. Она видимо проснулась давно, но лишь ждала момента.
Рука леди Хеллсинг скользнула к цепочке на шее. И ухватив крест, Мира изо всей силы шлепнула предметом духовного культа демона по лбу, прижав крест к его голове.
Глаза Мимезиса распахнулись. Кожа вокруг креста начала дымиться. Демон заорал благим матом:
- У-уУУ-уууУУбиваюу-ууУУт!
Мира оттолкнула демона от себя, вскочила на ноги и, размахнувшись, несколько раз вмазала Мимезису плашмя крестом по пригнутой голове, по согнутой шее, по спине.
- Во! Имя! Господа! Во! Имя! Господа!
Демон, страшно завывая, упал на колени. Мира бросила крест и, подняв арбалет, высадила в демона всю обойму.
- Как смеешь ты, дьявольское отродье, прикасаться к рыцарю господню? Какая наглость!
Мира перезарядила арбалет и, вставив новую обойму, снова подняла оружие. Но демон стоял на коленях, опираясь одной рукой об пол.
- Серебряные стрелы… Нет… Только не это… - Мимезис хрипел и кашлял. – Я умираю, Хозяин, помоги мне… Хозяин, не оставляй меня.
Люций закрыл рукой рот, едва сдерживая приступы хохота.
- О… - демон возвел глаза к серому пыльному каменному потолку, - звезды бледнеют, луна ушла с небес… рассвет уж близится… а с ним и смерть моя…- рука Мимезиса задрожала и подломилась. Демон упал на камни.
Люций закашлялся и хрюкнул в кулак. Он не мог больше сдерживаться.
- О дева, убившая меня, - завывал в это время Мимезис, - я грешен.. грешен перед этими звездами, и этой луной… Я грешен…
- Благослови тебя Господь, - автоматически сказала Мира, и прикусила язык.
Вдруг из камня на потолке брызнул тоненький золотой лучик света, ударивший прямо в грудь демону. Тело его начало дымиться, загорелось синим пламенем. Мимезис протянул руки к Мире и заорал дурным голосом:
- Каюсь! Каюсь! Отпусти мне грехи, святая дева!
Мира молчала, вытаращив на демона голубые глаза и еще не мовсем понимая, что все это значит. А демон снова обращался к каменному потолку:
- Господи, - взвыл Мимезис, - прости мне мои прегрешения и возьми меня в царствие небесное!
В это время лучик света стал ярче, синее пламя, охватившее демона выше. Тело Мимезиса вдруг застыло, выгорело до тла и рассыпалось в труху. Непонятно откуда взявшийся вихрь унес пепел, не оставив ни крупинки. Только звякнули о камни шесть серебряных болтов.
- Что за… ? – тупо спросила Хеллсинг, глядя на то место, где только что корчился демон.
И вдруг прямо из под земли вылетела прозрачная сияющая фигура Мимезиса с крыльями, нимбом и арфой в руке. Отчаянно брынькая по струнам, демон распевал псалмы и славил Господа. Он возносился по лучу света и орал, надрываясь:
- Господь Всепрощающий всем воздаст по делам нашим! И так смиритесь под крепкую руку Божию, да вознесет вас в свое время! Все заботы ваши возложите на Него, ибо Он печется о вас.
С этими воплями демон скрылся в луче света, и все пропало.

Мира обалдело молчала. Тайрон угрюмо молчал. Люций хохотал, как безумный, едва не катаясь по полу, обливаясь слезами и давясь словами:
- Шут… гороховый… сдохнуть можно… небожитель хренов…