Это было очень удобное место для гавани. Защищённое от внезапного проникновения с моря скалами, делавшими невозможными неожиданное нападение без опытного лоцмана, оно было по достоинству расценено пиратами, решившими обосноваться здесь. Крохотный городишко, даже скорее посёлок, располагался здесь. Около десятка хлипких домиков, сбитых, такое впечатление, из обломков разбитых кораблей, ютились около берега, являясь лишь длополнением к деревянным мосткам пристани. Единственными законами, которым подчинялись его обитатели, были их собственные, коим живущие здесь пираты тоже следовали не всегда. Земли Орды и раньше, в дни её могущества, были небезопасны для карательных экспедиций, а уж теперь, когда здесь воцарились иноземные захватчики, никто не рискнул бы даже сунуться к порту. Именно это позволяло пиратам оставаться безнаказанными в их наглых вылазках. Незаконные операции приносили большой доход, очень большой, и Джакопо, пиратский адмирал, до прибытия сюда владевший тремя кораблями, теперь имел в своём распоряжении целую флотилию из нескольких десятков самых разных судов, захваченных во время кровавых набегов.
Джакопо был полукровкой, что, как и буйный нрав, унаследованный от отца-орка, послужило причиной резкого охлаждения его отношений с законом. Что он унаследовал от матери-эльфийки, для всех знавших пирата до сих пор являлось загадкой, во всяком случае если кто и знал, то надёжно держал свой язык за зубами.
Адмирал, хлебнув из уже полупустой бутылки, задумчиво слонился над картой, лежавшей на простом деревянном. даже не обструганном как следует, столе. Два адьютанта, оба с украшенными шрамами рожами, старательно внимали тому, что же скажет главный пират. Ибо поводов для беспокойства у них было предостаточно - этот уголок хотя и был уединённым, но не настолько, чтобы быть полностью изолированным от всяческих невзгод внешнего мира. Настойчиво кружившие в последнее время слухи о разгоревшейся в Орде партизанской войне и грядущем возрождении здесь сильного государства, в случае их подтверждения, грозили потерей огромных прибылей, а то и собственных голов, что не могло не беспокоить пиратов...

«Пора и мне заняться делом», - думал Блек, быстрым шагом проходя по грязным улочкам. Каждый раз, оказываясь здесь по стечениям тех или иных обстоятельств, он задавался одним и тем же вопросом: «Почему, его сегодняшний собеседник – тот ради кого Блек проделал этот не легкий путь – осел именно в этой помойке?». Судьба сводила их часто и вот пират снова стоял у его двери.
Казалось этот дом снаружи был самый чистый по сравнению с остальными строениями и он не был хуже внутри. Немного помявшись у двери, Блек зашел, ведь дверь чаще всего была отворена. Слишком тихо и темно оказалось в комнате. По-видимому, Эбнера (так его звали здесь, потому что его настоящее имя он никому и никогда не называл) не было дома. Что ж, Блеку осталось только дождаться его - ночь впереди была длинная.

Спустя около часа, когда Блек уже успел дать храпаку на мягком диванчике, дверь снова распахнулась и в дом зашел высокий мужчина в мокрой шляпе (похоже на улице шел сильный дождь, так как и его плащ промок насквозь) и с маленьким мешком в руках.
Блек долго разглядывал пришедшего, пока тот не зажег лампу и не снял верхнюю одежду. И узнав в нем своего старого знакомого, подскочил с належанного места, чтоб обнять его. Прошло около получаса бестолковых разговоров о случившемся с ними за последние месяца и Блек все-таки решился рассказать о находке:
- Знаешь, - начал он, одновременно отходя от последней веселой истории, - я ведь к тебе по делу, - Блек достал из глубокого кармана не большой куб и поставил его на стол между ними. – Вот такая вот загадка и что с ней делать я понятия не имею. Вроде рисунки и буквы на нем кискеевские, может ты мне чего дельного посоветуешь.