На большой площади между гостиницей и двумя жилыми домами, на пьедестале возвышается памятник вождю орков. Грозный орк при полном параде с палицой в одной руке и с книгой в другой, выполненный из гранита, сдвинув брови, смотрит куда-то в даль и, наверное, размышляет на философские темы, как это и не странно. Памятник огражден символическим забором, дабы по максимуму уменьшить число желающих облапать кумира. Вдруг у памятника появляется несколько работничков, один из которых достает из большого мешка табличку с надписью: «Памятник великому вождю за совершенные им подвиги, спасенные жизни, за убитых врагов!» Орки прикрутили табличку к пьедесталу и, поклонившись вождю, уже собирались отправиться в трактир хлопнуть по одной за здоровье вождя, как вдруг табличка отвалилась. Озадаченные орки, чеша затылки, пытались сообразить, чтобы сделать, чтоб исправить неприятность. Неожиданно для самого себя один из орков предложил по-тихому разойтись и сделать вид, что они нечего не знают, но тут раздался голос проходящего мимо писаря, который случайно услышал их разговор, хотя чего уж тут лукавить? этот старый, хитрый гоблин все подслушал и следил за их бригадой от самого цеха скульптора:
- Что это у вас тут? – нахально поинтересовался писарь, расталкивая орков, те в свою очередь, как попавшиеся шестиклассники делали вид, что их сильно интересует сегодняшняя погода. – Я вас спрашива…, - он не успел договорить, как увидел отвалившуюся табличку и изменился в лице. Орки продолжали разговаривать о погоде. – Вы-вы-вы… в-в-вандалы! Кто вообще разрешил вам заниматься культурной частью города! Вы осквернили святыню! – не унимался он. – Теперь придется звать мастера и опять делать все самому, - он повернулся к оркам, - а вы пошли вон и «Писающей девочкой» я займусь сам, а то вы и там все испоганите!
Радостные орки направились к трактиру, продолжая беседовать на извечные темы, а гоблин подобрал табличку и отправился к мастеру.

Между тем на площади действительно что-то происходило. Немногочисленные зеваки, случайно оказавшиеся здесь в этот час, с интересом наблюдали за происходящим у главной башни. Вскоре вдали показался небольшой отряд стражников, неторопливо идущий в сторону площади. Солдаты, недовольные тем, что их оставили здесь охранять порядок, вместо того чтоб отправить сражаться за правое дело вместе с остальными, и потому шагавшие с угрюмыми лицами, подошли к памятнику и остановились в ожидании дальнейшего. Показалось ли, или и вправду за их широкими спинами мелькнул силуэт старого гоблина-скульптора? Так или иначе, когда воины отошли от памятника, на нём красовалась новая табличка, прославляющая доблесть великого и мудрейшего генерала Нагаша, вождя Орды.
- Так, всем спокойно, не толпиться. Никаких беспорядков. - солдаты осторожно пытались пробиться через собравшуюся толпу. Было видно, что стражников подняли неожиданно, и против их воли заставили переться сюда ради какого-то неинтересного им дела. - Неподчинение карается по законам военного времени.
Услышав последнюю фразу, зеваки как-то помаленьку рассосались, предпочтя наблюдать за проиходящим издали, с более безопасных мест. Солдаты же наконец вошли в башню, и вскоре над ней взвился новый флаг.

По пути в гостиницу Тао услышала какой-то шум. Повернув туда, откуда он был слышен, девушка выша на главную площадь. Увидев толпу, она покрепче ухватила узду лошади, и попыталась протиснутся вперед, но ей это так и не удалось.
Отойдя чуть дальше, она увидела, что подняли флаг и наали разгонять толпу. У Тао и в мылях не было уходить, как все эти орки, она спряталась за угол дома, находившегося ближе всего к памятнику и стала высмативать Драйкоса, который вполне мог бы стать причиной каких - либо беспорядков.
Его не было. Злая до глубины души на него, на себя, за то что попалась на такую глупую уловку.
Слегка пьяная скорее от усталости, нежели от выпитого в таверне пива, Тао не чувствовала себя легкой добычей, наоборот, была готова набить морду любому, кто подойдет к ней. В данный момент ей хотелось немногого - вкусно поесть и хорошо выспаться. Непривычная к лишениям, она любила комфорт, хорошоую еду, красивую одежду...Ее очень занимала мысль о том, что станет с ней без денежного мешка, красивого денежного мешка, готового в любой момент открыть кошелек.
С такими мыслями она направлялась в гостиницу...