Одним из первых указов Могара назначенного на должность верховного шамана Орды, был указ о создании жертвенного алтаря. Слишком уж свежими были в его голове воспоминания о страже мертвых. Официальная религия орков не запрещала, а даже поощряла человеческие жертвоприношения, поэтому с согласованием вопроса с местными шаманами поселений проблем не возникло. Орки-рабочие споро взялись за дело, и вскоре неподалеку от магической академии возникла громадная круглая площадка из черного ноздреватого камня. По внешнему радиусу алтаря похожего на гигантскую арену цирка, расолагались тринадцать столбов в человеческий рост, а в самом центре небольшой постамент предназначенный для концентрации энергии. Ступивший на алтарь, во время нахождения на нем никогда не видел солнце, вокруг этого зловещего места ликовал праздничный солнечный день, внутри же всегда были мрак и холод.
Поскольку на момент постройки алтаря, городская тюрьма была еще не возведена, то всех захваченных в боях Роханских солдат направляли сразу сюда и без проволочек резали, принося души в дар стражу загробного мира. Могар уничтожил первую партию сам, а когда ему это надоело, поручил остальные жертвоприношения шаманам, а сам удалился в свою башню.

Война тем и хороша, по крайней мере для Оркских шаманов, предсказателей и повелителей погоды, что поставляла к этому строению расположившемуся радом с магической академией пленных взятых в бою. Большинство заклинаний и проклятий оркских шаманов основывалось именно на жизненной энергии которую можно было получить исключительно путем жертвоприношений.
Пришедший караван кораблей с пленными эльфами поставил временного начальника бастиона в тупик, поскольку он не знал, что с ними делать. Указание на возведение тюрьмы Могарус давать не спешил, да похоже и не собирался вовсе. Пока шаман Рохл-Умуг, временный заместитель Моагруса, раздумывал как ему поступить с пленными, с территории эльфов пришел указ, четко объясняющий что с ними делать. И по правде говоря, этот приказ свалил с плеч временного управляющего огромный и тяжелый камень, поскольку он не хотел брать на себя ответственность, справедливо полагая что инициатива наказуема.
Разгруженных эльфов рассортировали по группам. Смазливых эльфиек направили за крепкие стены бастиона, сильных и выносливых эльфов заковали и отправили под конвоем на рудники, которые только-только начинали работать в горах, ну а всех остальных, набравшихся около полусотни связанными тюками расположили возле алтаря.
Рохл-Умуг взошел на постамент куда поместили первую жертву и воздел над ней ритуальный кинжал. Небо над алтарем, как всегда было сумрачным и затянутым низкими грозовыми тучами. Прямо над жертвой, оказавшейся полумертвым, раненым эльфом, завис синеватый кристалл.
- Бхараш рахум цзыдаг парадан,- раздался голос шамана,- гррум цехаш барв зырат...
Эльф заворочался с ужасом наблюдая за действиями орка. Он не был воином, простой житель ордена, которому не повезло оказаться в Серебристой гавани в момент оккупации ее оркскими силами.
- Гаррум цех предораг!!!,- голос шамана креп, вокруг него закружился ветер и небо пронзила вспышка молнии. Эльф в ужасе зажмурился и только тихо мычал сквозь вставленый в рот вонючий кляп.
-Гарррум грррум!!!- Рохл Умуг резко вонзил кинжал в грудь жертвы и отдернув руки отступил назад.
Рукоятка кинжала, выполненная из того же материала что и кристал, засветилась мертвенно синим цветом, озарившим лицо Рохл-Умуга и окружающих его тринадцати шаманов. Отблески синего света, оттенили их морды, превратив в уродливые маски смерти. Поток жизненной энергии направляемой рукояткой заструился, наполняя магический кристалл энергией. Это продолжалось всего несколько секунд, затем свет померк и кристалл упал на высохшую как у мумии грудь эльфа.
Рохл-Умуг приблизился к останкам и поднял мерцающий инкуботор магической энергии.
- Плохо...,- проговорил он вглядываясь в глубину камня,- Очень плохо! Мало энергии, таких задохликов надо штук пять чтобы наполнить его полностью.
- Пленных достаточно,- раздался за его спиной голос одного из шаманов,- прикажете принести еще одного?
Рохл-Умуг кивнул головой и поднял жертвенный кинжал.
- Несите следующего... А эту падаль,- он кивнул на высохшее тело,- убрать с моих глаз долой.