В правом углу площади все желающие могли принять участие в кулачных боях, ну или просто поглазеть на дерущихся мужчин или даже женщин.
Арена была оформлена в лучших традициях древней забавы: высокий, по грудь поединщикам забор из грубых, неотесанных кольев, надежно укрепленных между собой поперечными балками. Частокол был сплошным, ни входа, ни выхода, поэтому достойнейшим, чтобы попасть на арену, необходимо было обладать не дюжей ловкостью для его преодоления. В свою очередь разгоряченные зрители также не имеют возможности «подсобить» в бою.
Как и у всех прочих арен, возле этой стояло двое темных, для предотвращения стычек между зрителями и разнимания поединщиков, в случае крайней необходимости. Поодаль расположились лекари, со всем свом нехитрым оборудованием.

На арену вышло двое, двое из тех, кто все это время стоял в тени. Мощные, закованные в черные латы, которые гулко стучали друг, о друга при ходьбе, исполины приблизились к хобиту, именовавшему себя Хранителем кольца. Один наклонился, и полуростка обдало ледяное дыхание. Только и успев издать жалостные стон юный хобит, а его подхватили могучие руки: один держал за руки, другой за мохнатые ноги. Хобит позорно извиваясь, звал на помощь, молил о пощади и клялся всеми святыми и несвятыми, только бы спасти свою гадкую душонку и паршивое тельце, но все было безуспешно. Сильно встряхнув свою ношу, дабы та успокоилась, стражи двинулись прочь и арены, в сторону позорного столба.

Лицо судьи оставалось спокойным и абсолютно непроницаемым, зрители перешептывались, второй хобит стоял в оцепенении.

- Бой окочен, пусть это послужит всем уроком - спокойно сказала судья, - а теперь, прими мои поздравления сэр Сумкин, ты снова победил, - девушка кинула хобиту кожаный мешочек, в котором весело позвякивали золотые.