Уиткин возвращается. Звучит как название фильма ужасов. Да тут не только название. Обезглавленные трупы, страшные карлики в масках и безрукие-безногие уроды — или, наоборот, одна рука, отрезанная для съемок какого-нибудь типично уиткиновского натюрморта в каком-нибудь морге; или пара ступней откуда-нибудь оттуда же. Джоэл Питер Уиткин, мастер сюрреалистических фантасмагорий и ловец кошмаров а-ля Босх, снова едет в Москву и надеется, что в этот раз ему удастся поработать с московским материалом. А то как-то не по-настоящему в первый приезд получилось, этой весной. Уиткину в целом понравилось, но свежих, не более чем двухдневных, трупов не дали; в морг не сводили; выставку в Московском доме фотографии, опасаясь произвести чересчур уж сильное впечатление, сделали с купюрами. Без самых сильных резкостей и ах-кошмарностей, без страстей и ужастей. Без того, что Уиткина делает собственно Уиткином. Чем, собственно, он известен. Уиткин купированный — что Уиткин кастрированный. Не то. Он, конечно, любит пугать, но зачем же настолько пугаться?
Но теперь-то мы получим его настоящего, со всеми причиндалами: трупы и пока еще нет, живые, хоть и изуродованные, в цветах, в плодах, в масках и без них, с экспрессивно почирканной или чуть подкрашенной поверхностью фото, когда Уиткин все не может остановиться, нагромождая поверх своих композиций предмет за предметом, усложняя образ слой за слоем. Он, кажется порой, мог бы с тем же успехом просто сидеть в фотошопе, делать ровно то же самое из ретрофото, из какого-нибудь Беллока, из старых порнографических открыток — плюс иллюстрации из анатомического атласа; ну иногда ходить в морг — за впечатлениями. Но он творит! Он творец! Он, можно сказать, практически священнодействует над своими снимками, украшая их так и сяк: самоценная деятельность, которая не приводит — чтобы там ни говорил нам автор, как бы ни пояснял свои жуткие аллегории — к усложнению смысла. Смысла в этом не больше, чем в делении на ноль. Ибо завороженность смертью, которую демонстрирует Уиткин, которую хочет продемонстрировать Уиткин, — это необходимый аксессуар в облике декадента, и только. Смысл его вызывающего искусства — поза. Театр самого себя. На подмостках движутся величаво Искусство, Добро, Зло, Время, Смерть, Жизнь и пр. — с большой буквы, как на котурнах; однако это всего лишь игра. В его многослойной деятельности, безудержном украшательстве можно было увидеть «боязнь пустоты» — звучит как диагноз, но, право, такая трактовка была б продуктивней, ближе к правде, чем все его разъяснения насчет своих аллегорий.
Выставка пройдёт 28 ноября - 20 января в Галерее Гари Татинцяна