Два дракона сросшиеся боками рвутся в разные стороны, а за ними девушка с занесенным для удара мечом. Символ Легионов Ракота, поднимающий боевой дух воинов. Изготовленная из неизвестного материала, высотой всего лишь немногим более двух метров, обсидиановая статуя стоит на мраморном постаменте в центре круглой площади, расположенной перед Черной Цитаделью.

Воины Бедствия Нежити все прибывали; нескончаемым потоком, растянувшись широкой полосой от Храма Проклятых, до Центральной площади, они все шли и шли, заполняя собой любое свободное пространство; рассчитавшись на сотни, воины отправлялись, кто в Казармы кто в Клетку, а их места на площади тут же занимали новоприбывшие. По приказу Ракота, Средние наземные Твари и Летуны, отправлялись сразу в Склеп Созданий, для того чтобы стать материалом, для создания новой, недавно изобретенной Твари, которая, сочетая в себе все достоинства, как тех, так и других, должна будет заменить их, на поле боя.
Внезапно со стороны Храма, раздался рев, исполненный такой могучей, ужасающей силы, что вся какофония звуков, до этого наполнявшая пространство перед Черной Цитаделью, стихла в одно мгновение, лишь только он достиг площади. Толпа замерла, устремив взор в направлении Храма – с десяток здоровенных Тварей, тащили за собой на толстенных цепях ужасное создание, похожее на огромного дракона, но с шестью массивными лапами, заканчивающихся каждая десятью довольно подвижными пальцами, увенчанными острейшими когтями, и двумя длинными хвостами; каждый из хвостов на конце имел острое и прочное жало, которое тварь, если бы ее сознание не было на время парализовано волей Ракота, давно бы уже пустила в дело, в своих попытках избавиться пленивших ее. Длинное чешуйчатое тело извивалось, огромные крылья вновь и вновь совершали мощные взмахи, но нечто более сильное, нежели черные цепи за которые ее тащили трехметровые, могучие создания, удерживало ее – на одной из террас, обращенной в сторону Центральной площади, стоял Ракот. При виде первой из тридцати ожидаемых Огромных Тварей, в глазах мага заплясал Черный огонь, и на лице возникло некое подобие улыбки – Харас, как нельзя лучше, выполнил его поручение.