Шойканова роща, магический лес, взращенный черными магами, построившими Башню Высшего Волшебства. Одну из пяти, когда-то находившимися на Кринне.
Сам Нуитари, бог черной магии, сын Темной богини Такхизис, благословил, если так можно выразится, творение рук своих жрецов.
Через нее могут пройти лишь приглашенные, и те, кто в ней обитает. Причиной подобного является то, что обитающие в ней стражи, голодны настолько, что любая живая душа, по желания или по неосторожности, пожелавшая проникнуть за врата рощи, окажется просто сьеденной.
Ведь для стражей башни, нет ничего слаще, чем живая душа. Таково благословение Нуитари.
С воздуха, башню окружает магическое поле, не позволяющее проникновение, или атаку. Итак. Единственный доступный метод. Испросить позволения властелина прошлого и будущего, для которого открылись в свое время приклятые врата.

Предосторожности достаточно понятны. Никто из обитающих в башне магов, не желает, что бы его покой или сосредоточенность, во время работы в лаборатории,были нарушены.
И тайны, хранящиеся в ее стенах, не должны быть доступны непосвященным.

Ночь – темное время суток. Единственное, что может светить ночью – это луна. Есть ещё дразнящие звезды, которые вроде и есть на небе, и яркие они, но света от них нет. А если и луны нет, то эти звезды ещё больше подчеркивают темноту, покрывшую мир. Но если ночью находиться в помещении, то через окно все же проходит свет, который оттесняет полнейший мрак, ещё более сильный чем на улице, с предметов и убранства комнаты. Этот ночной свет через окно, жалкие остатки дня, оставленные ночью будто для насмешки, и был единственным освещением, позволяющим угадывать по форме предметы, нашедшие место в этой комнате. Освещая одни вещи, этот, почти мнимый свет ещё больше акцентировал мрак, воцарившийся здесь. Давно по ночам ничто не освещало это место, если судить по затвердевшим и покрытым пылью лужицам воска – единственному, что осталось от некогда горевших свеч. Когда-то они стояли на столе и служили светом для чьих-то глаз, внимательно изучавших книги, силуэты которых угадывались на этом массивном столе. Стол же не был виден полностью, но по угадывавшимся размерам, по тому ,что лежало на нем, он представлялся очень дорогим и непременно с великолепной резьбой по краям и на ножках. По стенам комнаты можно было различить длинные шкафы, полные книг, частично скрывающиеся в темноте. Теперь, уже не назвать это комнатой, на ум само собой приходит слово кабинет. Виден был камин – ещё одна жертва мрака, однажды оставшийся без поддержки и сдавшийся ночи. У камина стояли тяжелые кресла, наверняка составляющие со столом нечто общее. В них, находящихся довольно далеко от окна, темнота играла со зрением и воображением - создавалось впечатление, что в них всё ещё кто-то сидит. Это было будто пристанище темноты и спокойствия. В комнате не было ни малейшего движения, не было даже ветра сквозняка. Но вот в кресле, что стояло близко к столу, так, что если бы в нем сидел человек невысокого роста, он смог бы дотянуться рукой до бокала на крае стола, появились две красные точки ,прекрасно видные в этой темноте.
Сидевший в кресле открыл глаза. Не смотря на то, что его глаза сразу же зажглись как два красных огонька, он едва ли мог сказать, что же он видит. Нет, его чувствительное к теплу зрение, позволявшие видеть в кромешной темноте пещер его не подводило. Просто перед глазами, совершенно как живые, появлялись и сменялись картины. Там были и сражения и спокойные просторы, горы и моря. Неузнаваемые силуэты людей и прочих созданий говорили с ним. Что же это? - первая до конца сформировавшаяся мысль пролетела в его голове. Но дальше заставить свой мозг работать он не смог. Он по прежнему был в плену неизвестных событий, открывающихся ему в виде образов. Он что то искал.. или кого то? Кого то, кто много значил для него. Смешок – он уже мог анализировать свои мысли – ведь не смешно ли это: кто-то разве мог значить много для дроу. Знакомое слово , цепляясь за него проснувшийся начинал выбираться из плена видений. «Я – темный эльф... а где я ?» - но новая круговерть картин не давала ему возможности сосредоточиться. Долго он ещё боролся с этим наваждением. Комната стала озаряться красноватым светом встающего солнца, хоть его и не было видно. Мрак отступал и кабинет становился виден все лучше. Но эльф все ещё не мог даже встать с кресла, он почти не видел ничего из того, что было перед ним.
Но внезапно его пробрал холод – ещё одна ниточка связывающая его с настоящим. Он уцепился за неё, вспоминая что она значит и смог услышать, как бесцветный и равнодушный голос произнес:
-Хозяин, на границе посетитель.
Эльф закрыл и открыл глаза. В комнате появилась ещё одна пара глаз, бесцветные ничего не выражающие огромные глаза висели перед ним в воздухе. Страж Башни стоял перед ним.
Да я посмотрю сам. Чтоб к моему возвращению здесь было чисто.
Как приятно слушать собственный голос. Пусть он почти такой же равнодушный как и у этого неживого создания, несущего лишь страх и смерть людям.
Аризофейн поднялся с кресла и плавно раскинул руки – черная мантия сама расправлялась и принимала свой настоящий вид, с неё исчезла вся помятость.
Дроу буркнул нечто неразборчивое себе под нос – но Башня Высшего Волшебства поняла желание хозяина, усиливая его и облегчая применение заклинаний ,она вновь дарила ему силу. Магическое перемещение, на которое в любом другом месте ушло бы немало сил активизировалось сразу же и маг растаял в воздухе, появляясь на границе.