Готическая книга Арды.
Или о том как появились вампиры в Средеземье?

На вопрос были ли готы в Арде? Может быть только один и только утвердительный ответ:
– Да были. Причём с самого момента сотворения Эа, и даже ещё немного раньше.
Первым готом в Эа был разумеется сам Эру Илуватор, ибо Арду сотворил он в полной тьме сыграв там с остальными Айнурами мрачный готический музончик. Что-то вроде «Разбежавшись прыгну со скалы». Даже ещё чуток готичнее. От которого весь мир сущий ещё пока даже не сотворённый, весь прямо таки содрогнулся чуть не рухнул со скалы, и возник во тьме безвременной. По теории сжатия и расширения вселенных. При просмотре записи аппаратура постоянно искрила, изображение пропадало, и тьма дважды в покрывала тёмный экран в полной тьме. Самый конец записи Эру даже не стал не кому показывать слишком там уж всё мрачно было, про тёмный конец света. А просто засветил эту часть плёнки. Хотя до сих пор не ясно, как он умудрился сделать это в полной тьме. Не иначе как растворителем затёр.

Вторым готом среди прочих айнуров был всем известный Мелькор. Этого паренька перекрывающего мрачный хор голосов всех остальных своим готичным дестроем. Эру выделил сразу и отправил творить дестрой от своего имени в тёмную и мрачную Арду.

Сам же Эру как истинный гот остался во тьме внешней, допевать свои другие мрачные песенки.
Те Айнуры что отправились вместе с Мелькором тоже были те ещё готы. Один мрачнее другого. Манвэ повелитель бурь и холодных ветров. Мандос управляющий страной мёртвых, Ауле отец готических подземных гномов, мрачно хохочущий Тулкас, Ульмо повелитель морских пучин. Вечно проливающая потоки слёз готка Ниена. И другие депрессивные готки валиеры, подруги готов валар во всём их поддерживающие.

К счастью Эру сотворил всех их бессмертными и практически неуязвимыми. Так что они теперь могли западать в глубокую депрессию, и предаваться мрачным мыслям о недостижимой для них смерти ну просто веки вечные.

Поселившись в Арде угрюмые валары не спешили сделать свою жизнь посветлее, ибо как истинных готов тьма их прикалывала. А чтобы не набить себе впотьмах шишек, об заснеженные камни похожие на могильные, мрачная тётка Варда понатыкала в тёмном небе несколько тусклых готических созвездий с мрачными названиями. Типа «Серпа Валар», намекая что Мелькор когда ни будь этим серпом себе по самые помидоры отхватит.
Заглядится на звёзды в небе, и в темноте, на какой ни будь ржавый могильный крест своими помидорами да налетит.
Не любила она его за какие-то непристойные предложения в её адрес. Да и никто из остальных братьев готов Мелькора не любил. Они вообще как истинные готы никого не любили.

Однажды мрачной готке Яванне светлым лучом в её тёмную голову пришла странная мысль, вырастить у себя на клумбе напоминающей свежую могилу, какие-то экзотические цветы вроде чёрных роз. И она попросила Ауле выковать ей два чугунных готических подсвечника. Таких огромных чтобы и на братской могиле для всей планеты можно было бы их установить, в качестае вечного пламени павшим бойцам.
Но когда чёрные розы только, только начали распускаться, Мелькор сказал что это не готично, и опрокинул подсвечники прямо на клумбу.

Переполох был страшный. Чугунные готические подсвечники с грохотом раскололись об землю. Расплавленный парафин брызнул во все стороны. А панковавшие на могильной клумбе готы-валары, резко вспомнили, что эта могила не вовсе Цоя и не Дягилевой, и даже не Кобейна, и свалили с неё поскорее.
Тем более что от горевших свечей вся тогдашняя Арда, напоминающая мрачное готическое кладбище планетарного масштаба, занялась вечным пламенем. И если бы тогда было хоть чему-то гореть, то это всё выгорело бы подчистую.

Увидев хохму которую Мелькор сыграл над панкующими готами, Тулкас долго и мрачно хохотал. А потом пошёл искать Мелькора, чтобы тоже рассказать ему какую ни будь мрачную готическую шутку. Но тот успел шмыгнуть в заблаговременно обустроенный подземный склеп Утумно. Написав на его вратах:
«Я умер, просьба не беспокоить»!
Простоватый Тулкас прикол заценил, и удалился. Тем более что этот мрачный склеп Мелькора, охраняли сторожевые готические псы балроги, плюющиеся тёмным готическим пламенем Удуна. Шутить с которыми было весьма накладно.
И в расстроенных чувствах побежал отгонять оленей от своей спящей супруги Нэссы. Которые вечно крутились вокруг её стадами, и сейчас напуганные всемирным пожаром могли запросто её затоптать.

Позже отец Эру Илуватор выкинул в Средиземье целый десант отмороженных эльфов, способных только валяться целыми днями на снегу и на звёзды таращиться. А поскольку солнца ещё не было, то вся земля была вечными снегами покрыта.
И Мелькор стал их потихоньку кусать и делать из них вампиров. Чтоб не повымерзли совсем. Ну прямо как граф Дракула. Именно поэтому эльфы стали бессмертной расой, с кучей сверх свойств, типа ночного зрения. И при этом вечно молодые, и прекрасные ликом. Ну чем не вампиры? К тому же и яркого света в те времена они боялись.
Мандос так сказал что яркий свет их погубит, и поэтому велел Варде к их пробуждению дальний свет на своих звёздах слегка приглушить.

Кусаться и пить кровь их потом валары-готы отучили. Чтобы их самих не покусали. А те эльфы что не захотели отучаться стали орками, те не только кровь пьют но и сырое мясо жрут. Они так и остались с Мелькором Дракулой в его готическом склепе жить.

Кстати говоря, в настоящие готы Мелькора посвятил сам Феанор, назвав его Мор-Готом.
То есть чёрным готом мира по эльфийски. Но это уже совсем другая история…

Продолжение:
*************************
Готическая книга Арды. Часть десятая.
Гибель Феанора и первый восход солнца

Феанор не обращая внимания на то, что остался совершенно один, с боем прорывался к вратам Ангбанда. Крича, что ему срочно нужно переговорить с самим Мелькором. Но навстречу ему выскочили его верные сторожевые балроги:

– Вот ещё хозяина беспокоить! –
Рявкнули готичные порождения тёмного пламени. Поскольку Мелькор уже давно был немного не в себе, а его верные слуги не хотели, чтобы пошли слухи о его невменяемости.
Они уже давно сами руководили от его имени. Поэтому между ними и Феанором, началась отчаянная и неравная схватка.
Говорят что Феанору, удалось даже сразить нескольких огненных собак, прежде чем он получил множество серьёзных ожогов, несовместимых с эльфийской жизнью. Но балрогов у Мелькора было как собак нерезаных, а Феанор он такой один. И когда его сыновья подоспели, и сумели отогнать от отца огнедышащих собак, было уже ясно, что они его уже теряют. Испустив последний взгляд на скрытые трёхглавым Тангородримом врата Ангбанда, где скрывался так и не вышедший к нему Мелькор, Феоанор наконец разозлился по-настоящему:

– Ах вот он как! Я-то с ним по-хорошему хотел договориться, а он собак на меня своих спускать! Ну, вот что сыновья мои верные, отныне Мелькор будет для всех нас Морготом!
Врагом всех настоящих готов то есть. Пусть теперь он хоть трижды самым чёрным готом будет. Никаких ему теперь поблажек! Он сам эту войну начал, а мы её закончим. Нашей полной победой естественно! А камни вернуть любой ценой! Мы клятву давали, так что теперь придётся её исполнять! А я свою часть клятвы уже выполнил! Остальное за вами. –

Сказал и весь вспыхнул как Феникс ярким пламенем. Потушить его сыновьям уже не удалось. Так и сгорел весь дотла. Причину его самовозгорания установить не удалось. Возможно балроги уже научились испепелять взглядом на расстоянии, лишив сыновей Феанора последней радости. Готично похоронить своего отца, со всеми почестями.
Из-за этой подлости феаноринги так ополчились на Моргота, что использовать подобную фишку никто из балрогов больше никогда не решался.

К счастью павших на поле боя хватало. Как со одной так и с другой стороны. И феаноринги утешились тем, что не дали оркам забрать своих покойников. И с огромным энтузиазмом, занялись похоронами своих и чужих мертвецов. Так в Средиземье было забабахано самое первое готическое кладбище, для эльфов. И огромная братская могила для орков. Особенно нольдоров порадовал факт, что все их похороненные братья, честно пали в бою, а не загнулись как в Валиноре, от скуки и чёрной депрессии. Хотя может так было бы и немного готичнее.

Орки сначала попытались выкупить своих павших в битве воинов. Предлагая в обмен на них, даже все три сильмарилла. Поскольку очень хотели уложить их в своём подземном склепе. И прислали своего посланца для переговоров. Но поскольку Феанор перед смертью, повелел не давать больше врагу никаких поблажек, результатом этих переговоров стала очередная драка. И орки оставив на месте переговоров кучу трупов, захватили в плен Маэдроса. Старшего из сыновей Феанора. Маэдрос был прозван – Высоким. И теперь прикованный врагами на одной из вершин Тангородрима за руку, стильной готической цепочкой, представлял собой, очень даже высоко-готическое зрелище. Да и висел он теперь, выше всех.

И в этот момент, лунный Тилион перестал, наконец, притворяться, блуждающей звездой переростком. И осветил во всей красе это знаменательное событие. В лунных лучах, подвешаный Маэдрос выглядел особо готично. А когда воинство Финголфина завершило наконец, свою первую полярную экспедицию, солнечная дева Ариен, приступила наконец к своим прямым обязанностям. Незнамо где летавшая до сих пор, она встала на свою орбиту, и больше с ней уже никогда не сходила.

А где-то на дальнем востоке, пробудились после глубокой спячки люди. Пробудились они только для того чтобы увидеть восходящее на западе солнце. Заступить на свою положенную орбиту по человечески, своенравная Ариен не смогла. Проснувшись и поглядев на самый первый в Средиземье рассвет, люди тут же по быстрому собрали свои немногочисленные манатки, и двинулись на запад посмотреть, откуда это там вылезло красное солнышко. То, что отныне оно вставало теперь только у них на востоке, нисколько их не смущало.
Финголфин вместе с солнышком крепко перепугали орков. И поскольку все эти орки были упырями, то теперь они старались, из своего склепа лишний раз не высовываться.

Предавая земле своих павших во время переговоров, и тех, кто замёрз во время полярного перехода воинов, нольдоры чуть было совсем не забыли о висящем Маэдросе.
Но как-то раз Фингон Отважный, бродя с арфой в окрестностях Ангбанда, решил в одиночку бросить вызов Морготу. Чтобы оскорбить врага до крайности, Фингон начал петь ему серенады под балконом. Готические серенады, ясное дело.

Но ответил ему на эти серенады, не Моргот, а висящий на Тангородриме Маэдрос. Не жалея глоток они пели вдвоём самые обидные для Морготова слуха песни, пока полностью не исчерпали свой запас оскорбительных куплетов. Моргот ясное дело на эти провокации не поддался, и не вышел. А может быть балроги не пустили.

От досады Фингон решил пристрелить висящего Маэдроса, чтоб не мучился. Но потом, глянув на чёрное готичное оперенье своей стрелы, вспомнил о птицах, и позвал орла Торондора. Подлетев на орле к пленнику, Фингон заценил готичную цепочку. Пилить такую стильную вещь он не решился, а потому попросту отрубил Маэдросу руку. Мол, рука у него, небось, и вторая есть, а портить такие готичные вещи как эта цепь, незачем.

Таким образом, в Средиземье снова надолго воцарился мир, и относительное спокойствие.
Конечно всё хорошее, рано или поздно заканчивается, но не будем пока о грустном. Разве что, как ни будь в другой раз.