3-ий Крестовый Поход Ордена Светлых.
Или Битва за Юг.

Beatitudo nоn est virtutis praemium, sed ipsa virtus!
(Счастье не в награде за доблесть, а в самой доблести!)

Армия Рахими Милостивого.
Было раннее утро, когда войска султана Рахими Милостивого, прозванного также Огненным Мечом Пустыни, перешли священную реку Рем и оказались всего в двух днях пути от столицы Небесного Королевства города Авалона.Собственно, это был последний город сторонников Света который еще не был во власти Южан. Последний оплот Света на Южном побережье. Все шесть более мелких городов, включая две гавани были давно заняты сторонниками султана. Для последнего боя, Рахими собрал огромное войско в десять тысяч мечей. И сейчас оно двигалось по направлению к Авалону. Никто не пытался преградить путь Южанам. Все войска Храмовников находились сейчас под защитой мощных стен Авалона.
«Скоро. Уже скоро я увижу его стены из красного гранита, которые падут под натиском моих воинов», - думал про себя сультан. После падения Авалона он должен был стать единовластным правителем Юга.

Авалон. Столица Небесного Королевства.
Сир Готфрид III, король Авалона и Верховный Магистр Ордена Храма стоял на вершине Смотровой Башни – самой высокой башни Оплота Света и смотрел вдаль на Юг, туда где со стороны Великого Султаната приближалось несметное грозное войско Рахими Милостивого что бы сравнять Авалон с землей.
Рядом с ним стояли его ближайшие соратники и друзья: маршал Авалона Корвин Де Вог и кардинал Винсент Анфийский.
- Как ты думешь, - спросил необорачиваясь Годфрид у маршала. – Роланд успеет?
- Хотите спросить меня, Сир, сможем ли мы продержаться достаточно долго до подхода подмоги из-за моря имея сил впятеро меньше чем у противника? – проворчал Корвин.
- Да, - король резко обернулся и гневно взглянул в глаза своего друга. – Именно это я и хочу вас спросить.
- У нас две тысячи войнов плюс крепкие стены Авалона, которые еще никому не удавалось взять приступом плюс отличная боевая техника. У нас неплохие шансы, Сир, - Корвин смиренно склонил голову.
- С нами Свет, Сир, - добавил кардинал. Лицо его было при этом абсолютно спокойно.

Арх’эль Темный сидел в своем шатре, расположенном недалеко от основного войска Рахими и прибывал в глубокой задумчивости. Созидатели придерживались своего, а именно они не стали вливаться в ряды основного войска. Хоть это и было не выгодно с тактической точки зрения, но мастерам и Мессиру, нужно было спокойствие, чтобы продумывать все последующие шаги, чем собственно Темный и занимался.
На самом деле, Арх’эль ни над чем не размышлял, он уже все обдумал и приготовил. Оставалось только дождаться посланника Рахими, которого он должен был прислать после того, как его маршал успешно завалил две попытки штурма. Впрочем, все потери, которые понес Меч Пустыни, по мнению Созидателей, не шли в ущерб их общему делу. В конце концов, адептам Смерти не придется расходовать запас пленников, привезенных с собой, практически через всю пустыню. Гонец пришел, а чернокнижник дождался.
- Ра… - только и успел выговорить воин, прежде чем его перебил Арх’эль.
- Все готово – тихим голосом, не поднимая взгляда, проговорил Темный.
- Мой Го… - его речь опять прервалась.
- Все готово – на этот раз чернокнижник не обделил беднягу взглядом. Наоборот, взгляд Темного впился в гонца и сопровождал его до самого выхода, ибо тот, поняв, что от него хотят, не решился испытывать терпения магика.
Действительно, к проведению ритуала было все готово. На песчаном пригорке, недалеко от шатра Арх’эля, стояла черная каменная глыба, но на самом деле это был обсидиановый алтарь для жертвоприношений. Вокруг алтаря уже собрались все одиннадцать чернокнижников, за исключением Кар’хэна и еще одного, отправившегося в Жемчужную Гавань. Магистры Смерти стояли кругом, вокруг алтаря, возле которого уже стоял Темный с кривым кинжалом в руке, в ожидании того, чья теплая кровь должна пролиться сегодня на этот черный камень.
Жертва, извлеченная из клеток, обезумев от страха, всеми силами пыталась вырваться и убежать. Не важно куда, пусть даже это будет пустыня, горящая от нещадных лучей дневного светила. Никому не хотелось умирать на алтаре, пронзенным ритуальным кинжалом с волнистым лезвием, при этом, в свои последние секунды жизни, волей не волей смотря в глаза своему убийце. Который как фанатик, исполняя зловещий ритуал, приносит жертву неведомо кому, с неведомой целью. Так подумал бы простолюдин или та несчастная и молодая женщина, можно даже сказать еще девчонка, которую вели, чтобы убить, как какое-то животное, а не как человека.
Ее приковали к алтарю, немного откинули назад голову, чтобы шея была полностью обнажена. Кинжал в руке чернокнижника навис над нею, словно надсмехаясь в последние секунды ее жизни, широко распахнутые от животного ужаса глаза девушки, смотрят на блестящую сталь и молят о пощаде, которой ей никто не даст. Резкое движение руки и кинжал с молниеносной быстротой погрузился в шею несчастной и так же быстро выпорхнул обратно, обагренный теплой кровью.
В эти секунды, когда девушка бьется в агонии, задыхается и захлебывается в собственной крови, когда жизни покидает тело, в дело вступают оставшиеся десять чернокнижников. Их глаза были закрыты, а взгляд обращен в бескрайнее небо. Их губы нараспев шептали молитву, превращая все действо в мессу. Молитва к Смерти. Молитва Сыновей к Матери.
Обычным взглядом нельзя было ничего разобрать, но тот, кто был сведущ в магии, мог увидеть, что к чернокнижникам начали тянуться бледно-зеленые нити. И нити эти, брали начало в трупах павших воинов, не только со стороны захватчиков, но и защитников, кои таковые имелись. Смерть не видит разницы, перед ней все равны. От теперь уже трупа женщины исходила единственная, яркая зеленая нить, которая переплеталась с остальными, формируя что-то наподобие пики, и воля чернокнижников, контролировала этот процесс. К бледно-зеленой пики прибавились еще и красные нити, да, это была сила крови. Сила, которая была основой всей магии, самая грубая и самая разрушительная сила, которая когда-либо существовала. Красная нить обвилась вокруг магического копья и в этот момент, чернокнижники, собрав всю свою волю в кулак, метнули его в злейшего врага всех адептов Смерти – в монахов Храма, в служителей самой жизни, что с начала времен ведет войну со Смертью, так же, как Свет ведет войну с Тьмой.
Как только копьё покинуло пределы лагеря осаждающих, проявилась его разрушающая мощь. Там, где пролетело копье, не осталось ничего живого, песок почернел, как будто из него высосали все соки, все гнило и превращалось в прах, даже добротный камень рассыпался. Все, кто в тот момент находился поблизости от Храмовников, начали ежесекундно стареть и превращаться в груду костей, но более того, в город пришла чума. Будучи созданной магическим путем, ее нельзя было излечить обычными лекарствами и молитвами. А если еще в город проникнет один из Созидающих и будет, прикрываясь светлыми молитвами, творить собственную волшбу, то город очень скоро вымрет.
Чернокнижники все разом вздрогнули и осели на землю без сознания. “Копьё праха” одно из самых разрушительных заклинаний и требует громадного количества сил, и они отдали их. Теперь им предстоит битва уже на грани Серых Пределов в течение семи дней…