Апокалипсис сегодня.
Словесочка.)

О-о, но скоро будет солнечно,
Скоро будет весело,
Скоро ты услышишь последнюю песню пропавшего крейсера.
Скоро будет весело,
Скоро будет ласково,
Скоро глаза твои будут сверкать с незнакомыми красками... (с) Сплин.

Блажен читающий и слушающие слова пророчества сего и соблюдающие написанное в нем; ибо время близко. (С)ОИБ.


6 Июня 2006 года. Москва. Казанский вокзал. 8 часов утра.
Поезд Назрань-Москва прибыл на Казанский вокзал города Москвы по расписанию в 8 часов утра. Встречающие устремились к объявленной платформе. Пестрая толпа с тележками, детьми, сумками, цветами. Радостные крики, громкий хохот, похлопования по спине, объятья. Люди выходили из вагонов, встречались с близкими или сразу направлялись в сторону здания вокзала и метро. Когда платформа почти опустела, из вагона № 13 на платформу шагнул высокий человек лет двадцатипяти в комуфляжной форме и высоких военных ботинках. Из под распахнутого на груди ворота виднелся треугольник тельняшки. Его волосы цвета воронова крыла были аккуратно подстрижены и зачесаны на бок. Взгляд черных глаз встретился со взглядом проводницы. Молодая девушка вся съежилась под этим взглядом и поплотнее запахнулась в форменный пиджачок. Парень как то развязно, что не вязалось с его внешним видом, подмигнул ей и, закинув на плечо синюю спортивную сумку «adidas», зашагал в сторону здания вокзала. Дежурившие на вокзале милиционеры, двинулись было в его сторону, но в этот момент одного из них чуть не сбил сног зашуганный, провинциального вида не бритый мужичек в грязной бейсболке с двумя большими баулами. Милиционеры тут же накинулись на него, забыв про парня в военной форме. А тот вышел на площадь трех вокзалов и отставил в сторону руку, голосуя. Темносерая иномарка затормозила и подкатила к нему, предлагая подвезти.
- На Тверскую, - коротко сказал парень, усаживаясь в машину.
Водитель бросил на него косой взгляд, но говорить ничего не стал. От того так и веяло уверенностью и правом распоряжаться людьми. Водитель лишь отметил странную татуировку на запястье пассажира, то ли черный стиллизованный цветок, то ли три сцепленные шестерки.
Иномарка рванула с места, унося странного пассажира в сторону Сокольников.
***
Пожилой но еще крепкий человек, лет пятидесяти на вид, в сером летнем плаще стоял на привокзальной площади. Его седые волосы трепал ветер, а кепка катилась прочь по асфальту. Расширенными от ужаса глазами человек смотрел вслед удаляющейся иномарке.
Приближалась гроза. Черная туча поднялась на западе и до половины отрезала солнце. Потом она накрыла его целиком. Посвежело. Еще через некоторое время стало темно.
"Эта тьма, пришедшая с запада, накрыла громадный город. Исчезли мосты, дворцы. Все пропало, как будто этого никогда не было на свете. Через все небо пробежала одна огненная нитка. Потом город потряс удар. Он повторился, и началась гроза". (с)

ОФФ: В словеске учавствуют игроки, заполнившие анкету и допущенные к игре ведущим (мной).
Все участники условно делятся на темных и светлых. Не то что бы они ведут друг с другом войну, но и мира между ними нет. К счастью, их (магов и других сверхъестественных персонажей) в Москве не много.
Что нужно делать: пока просто описываете вашу жизнь в городе Москве. Опишите любые эпизоды, сюжеты. Постепенно я начну вас вводить в основную тему.
Еще одно: и у темных и у светлых будут свои старейшины (главы), которым они подчиняются. Введу их чуть позже. Можете пока называть их Старейшинами или Старшими.

Весь оффтоп, вопросы и предложения сюда или ко мне в личку.
З.Ы. личная просьба: пишите пожалуйста посты подлиннее и поинтереснее.

Лаэра, True is out of there
После ухода Фоминой, Аркадий Маркович какое то время еще сидел за столом в "Черном Маге". И вот, когда он совсем было собрался отправиться по делам, к которым он сегодня еще так и не приступал, у него снова зазвонил мобильник.
- Слушаю – тон Аркадия Марковича был спокоен, хотя в нем чувствовались некоторые напряженные нотки.
Это был Генрих фон Штольц, тоже как и он Старейшина Темных.
- И я видел, что Агнец снял первую из семи печатей, и я услышал одно из четырех животных, говорящее как бы громовым голосом: иди и смотри – на последних словах голос Генриха превратился в шепот, но у Аркадия Марковича мгновенно вспотела державщая трубку рука.
- Генрих, на вашем бы месте, я не спешил делать такие котегоричные выводы, - стараясь скрыть волнение ответил Бессарабов. Но в конце фразы его голос все-таки предательски дрогнул.
- Давайте так: сегодня у меня в "Черном Маге" в полночь. Устраивает? Ну вот и отлично. Роксану Петровну я извещу.
Потом он посторался пошутить:
- Устроим небольшой шабаш.
Генрих не понял шутки и отключился. Черный маг хотел было уже набрать номер Романовой, как вдруг телефон пискнул, сообщая о доставленном сообщении. Естественнол, сообщение было от Роксаны:
«Нам нужно поговорить срочно! Свяжитесь со мной.»
"Сегодня у меня в "Черном Маге" в полночь." - машинально набрал на телефоне Бессарабов.

Julius
Слушая рассуждения Артема, Женя задумчиво смотрела куда то за окно, постукивая тонкими пальчиками с длинными перломутровыми ногтями по поверхности стола. За окном, по прежнему рисуя в небе какие то мрачные знамения парили черные птицы.
- Он сказал, что видел Его, - наконец, посмотрев на собеседников, сказала Крылова - Знаете, Артем, я пока что не распологаю никакой другой достоверной информацией кроме слов Павла Петровича. И еще я знаю одно, он еще ни разу не беспокоил меня по пустякам и тем более, не сообщал ложной информации. Да и сама я чувствую, что происходит что-то нехорошее. Даже если он ошибся на счет Антихриста, то это наверняка какой то очень сильный темный маг, прибывший в наш город с неясными намерениями. Вот для чего я пригласила сюда Сашу.
Она посмотрела на молчавшего все это время Котова и сказала:
- Саша, я хочу, что бы ты встретился с Павлом Петровичем, а потом нашел бы того черного мага. В контакт не вступай. Просто следи за ним и держи в курсе нас с Артемом, пока мы не придумаем, что с этим делать. Понятно? Выполняй.
Котов коротко кивнул, встал, пожал Коровину руку и вышел из кабинета. Когда Крылова и Коровин остались вдвоем, она продолжила:
- До сообщения Котова или каких нибудь важных событий, я воздержусь от каки либо действий. Пока вызову подкрепление, вдруг понадобится: двух Воинов Света и Предсказательницу. Вы Артем, как старейшина, можете действовать на свое усмотрение. Если что - я всегда на связи.

АРТЕМ Коровин
Все это время, Крылова смотрела в окно на причудливый танец черных птиц, разрезающих небо черными крыльями, будто маленькими скальпелями, и барабаня ногтями по столу.
- Он сказал, что видел Его, - наконец сказала она. - Знаете, Артем, я пока что не распологаю никакой другой достоверной информацией, кроме слов Павла Петровича. И еще я знаю одно, он еще ни разу не беспокоил меня по пустякам и тем более, не сообщал ложной информации. Да и сама я чувствую, что происходит что-то нехорошее. Даже если он ошибся на счет Антихриста, то это наверняка какой то очень сильный темный маг, прибывший в наш город с неясными намерениями. Вот для чего я пригласила сюда Сашу. Саша, я хочу, что бы ты встретился с Павлом Петровичем, а потом нашел бы того черного мага. В контакт не вступай. Просто следи за ним и держи в курсе нас с Артемом, пока мы не придумаем, что с этим делать. Понятно? Выполняй.Саша вставая коротко кивнул, пожал Артему руку и вышел. А Женя продолжила:
- До сообщения Котова или каких-нибудь важных событий, я воздержусь от каких-либо действий. Пока вызову подкрепление, вдруг понадобится: двух Воинов Света и Предсказательницу. Вы Артем, как старейшина, можете действовать на свое усмотрение. Если что - я всегда на связи.
-Будем надеяться, это не новый Калиостро...Я думаю, отправиться на квартиру Артема...мне кажется, там могут быть какие-нибудь концы этого дела...Если что - свяжемся. Дайте знать, когда будет подкрепление.
С этими словами он встал, поблагодарил за кофе и двинулся к дверям.
-Будьте осторожны, Женя...До встречи.
Выйдя на улицу он не спеша побрел к ближайшей станции метро. Во-первых, хотелось пройтись, а во-вторых, в потоке людей очень часто несется море информации. Главное уметь вязать сети, с помощью которых вылавливать необходимое.
Дойдя до метро, он пошел дальше...Мысли убегали в прошлое и не хотелось сейчас идти в толпу с неводом...К вечеру стало заметно холоднее...но всеже не так, чтобы Артема начал бить озноб...
А ведь я действительно замерз… Почему… Мне весь день вспоминается тот поход… мне холодно, потому что… потому что я мыслями в том походе, который, возможно, не по своей воле затеял этот безумный, но на удивление везучий генерал, ставший известным генералиссимусом…
Тогда шел 1799 год, по новой петровской шкале, я был здоровым русским солдатом и был тепло одет, но мне было холодно… Также как и сейчас… Как же меня звали… Да, это и неважно, главное, что тогда в Швейцарском походе я впервые уяснил свое бремя…
Тогда у меня погиб друг, с которым я дружил больше двадцати лет. Ступая по обледенелым Альпам, бросив все тяжести и потеряв почти всех лошадей, мы двигались вверх, подчиняясь воле одного человека. Жаль, что мы не потеряли всех лошадей…
Друга звали, кажется Федором… Да, Федором, и был он офицером, поэтому то и поднимался верхом, выкрикивая приказы солдатам, в том числе и мне, так как считал службу службой, а дружбу - дружбой. Проклятая кобыла оступилась или поскользнулась, перекувыркнулась, и Федор, прямо на моих глазах взмыл воздух и с глухим ударом опустился на скалы… Я до сих пор помню тот звук… когда ломается кость. Он слышался отчетливо, не смотря на завывание ветра и крики солдат русской армии.
Бросив тюк с провизией, я подбежал к нему. Голубые глаза сорокалетнего мужчины смотрели в небо, а затем уставились на меня. Тело было бездвижным, потому что он сломал позвоночник у основания черепа. Кроме обреченности во взгляде я читал и страх, страх за ту семью, которую он обрел только семь лет назад, отдав предыдущие годы жизни военной карьере.
- Эх, Федор… - вылетело у меня, а глаза заволокло слезой. Мне было уже сто одиннадцать, я знал о своей судьбе, о том, что мой удел половина тысячелетия, но плакал, как мальчишка. Вспомнилось, как мы бегали по московским базарам, подворовывая или зарабатывая, а затем бежали в боярский сад и поровну делили, то что напихали себе за пазуху: еще горячий каравай, кислые зеленые яблоки, огурцы, леденцы… И хотя Федор был сильнее и крупнее, дележ был всегда справедливым…
Даже сквозь слезы я успел прочитать во взгляде друга последнюю просьбу и поднял штык своего ружья… Высовывая из глазницы лезвие, в голове пронеслось старое древнеримское прощание: «Прощай! В порядке, предначертанном природой, и все мы последуем за тобой…». Только для меня это произойдет спустя еще четыреста лет …