Озеро маг приметил еще когда с чертежами наперевес шагал в контору. Тихая гладь искрила и вспыхивала всеми цветами радуги. Белый песок, заросшие местами берега и вековаые сосны вокруг.
Теперь стоя на его берегу, чародея охватил испуг. Дело в том, что всё созданное магией, сохраняет в себе её след для своего существования. И стоит обратить эту силу, как предмет и строение просто растворится в воздухе. Так была уничтожена ни одна башня великих магов. Значит, дом необходимо строит вручную. Но в Долине негде купить инструмент, невозможно нанять работников, да здесь даже гвозди не найти!
Но сначала поесть. У самого берега плавало несколько карпов. Велт встал на берегу, передернул плечами и ... достал из воды кусок льда с вмороженной в него рыбой. После сел на мягкую траву и , развязав рюкзак из плотной кожи, стал с невеселым видом перебирать своё скудный скарб. Огниво, кремень, парные кинжалы, покрытые витиеватыми рунами, и книга в грубом, всегда холодном переплете с серебряной застежкой - подарки учителя, смена белья, несколько металлических перьев, бутылка чернил, две свечи, сверток с солью (наш клан даже торговал ею, настолько она была хороша) и спальный мешок.
Уже через час в вечерней мгле горел костер, распоространяя запах горячей смолы, и не менее аппетитны аромат жареной рыбы. "Сейчас бы хлеба... ну ничего, будет у меня и хлеб, и кров и с кем поговорить по вечерам, дайте лишь срок" - мечтательно прошептал себе под нос юноша перед затухающим костром.

Внес изменения в пост.
Где у вас квенты лежат к сожалению не знаю. Просто мы на нефе как то без квент обыкновенно...))
Такс, тогда пусть мой перс будет Айлэном. Только что выдуманной квенте это имя подходит лучше.


Айлэн с удовольствием уселся в глубокое кресло. Ему уже давно было наплевать на сырость и холод, но дать отдых ногам всегда приятно. Столько дорог он исходил этими ногами, что и не перечесть, так что хоть минутку покоя они точно заслужили.
- Моя история, - тихо начал он, это история мрака и теней. Давным-давно, в великой Тундре мой род проклят Хозяйкой метели а обереги его рассыпались в прах. Я был мал и не помню за что на нас пала немилость зимы, но олени и лоси уходили от наших стоянок, а волки рвали наших собак на части. Мы жили впроголодь и ужасные порождения ночи и снега уносили детей нашего племени - лишь я да еще пара мальчишек из нового поколения остались топтать унтами снег. Мы ждали рассвета но солнце не торопилось вставать из за горизонта, и в одну ночь рожденные порчей чудища напали на нас. Наш шаман был готов защищать племя. Он развел огромные костры и звезды выползли из за туч – взглянуть на смелого. Верный пес встал рядом с ним, вздыбил шерсть на загривке, и его тень в свете огромных костров стала тенью огромного и свирепого зверя, и даже рыскающие за кругом света чудища опасались подходить к нему. А Шаман, Мохнатая Луна, бросил шапку в огонь, тряхнул гривой седых волос и запел. Он звал на помощь умирающему роду праотца, Серебряного Лося, и духи предков, но те не явились на зов. Наши запасы веток иссякали, и наши родители начали топить костры вещами. Песцовые шапки и шкуры были пожраны пламенем, но этого было мало. И вот наконец пришел срок им в последний раз хищно выбросить сноп искр и превратится в горсти рдеющих углей.
Тогда тьма бросилась на нас.
Я не помню что было дальше. Дикие крики и последний хрип в спину – копьем! Я бежал. А в голове звучал голос нашего шамана. «Беги мальчик, беги, ты должен жить!»
Когда упав в снег, не выдержав пытку неизвестностью я обернулся, то увидел как в свете догорающих углей серебрятся седые волосы разбросанные по снегу. И скалился пес, над телом Мохнатой Луны, рычал на обступающих его призраков. Потом наступила тьма.

Кудесник прервал рассказ и поглядел на языки пламени в печи. В его серых глазах всё еще тлели угли двух огромных костров. На несколько минут в комнате повисла неловкая тишина. А потом сумрачный голос Айлэна вновь растекся под деревянным сводом.

- Мне не было еще и двенадцати зим когда я прошел тундру насквозь. Тогда я не понимал почему мои ноги и руки не почернели на морозе, лишь потом, много позже мне стало известно что наш старый шаман разорвал демона и пополам с его душой отдал мне часть своей. Только так я мог жить, только поэтому меня не заметили порождения порчи, приняв за своего.
Я вышел в обжитые земли израненный замерзший и там меня нашли Стражи Воющих Полей. Есть такой орден в нашем мире. Они разглядели во мне то чего я сам тогда не видел и попытались научить меня колдовать. Но моя волшба выходила слишком темной и страшной, для них. Туманы с близлежащих болот ложились под мои ладони, а беззвездная ночь была ближе света дня. Я боялся себе признаться, но часть моей души тянулась к тем страшным теням что уничтожили наше племя.
В конце концов меня прогнали из ордена, дав в дорогу котомку с едой и одеждой. Часть моя взывала об отмщении, другая призывала к спокойствию, а третья была душой испуганного юноши, почти ребенка, растерянного и не понимающего что происходит. Тогда, впервые я чуть не сошел с ума. Мне удалось тогда примирить три враждующие половинки души.

А после я долго странствовал. Да… И не приведи Луна, тебе пройти теми же тропами. Я не буду говорить о них, дабы не поганить воздух в этих стенах.
- Вздохнув Айлэн взял со стола свой стакан и отпил небольшой глоток. Напиток оказался теплым настоем из каких – то трав, чуть горьковатым, но приятно – бодрящим. Кудесник машинально отметил, что похожие некогда варила его мать…


Пляшут хищно костры,
Бубен пробует ночь,
Отблеском ранит нож,
Пальцы плетут узлы.

Свой последний наказ
Плюнуть спешит шаман,
Следом ползет сама
Смерть на кривых ногах.

Не сожмет кулак копье,
Не вернуться на тропу.
Племя пляской звезды пьет,
Мой язык во рту распух.

Не измерить взглядом Лены изгиб,
Не пропеть Луну,
Не встретить рассвета.
Смерти дожидаясь, лопнут виски, -
Как пришлось рассудок
страхом изведать.