Теряются мысли, теряются чувства,
Теряются люди, событья, слова,
На сердце тоскливо, щемящее и пусто,
От мыслей тяжелых болит голова. No name
Волею судеб с Олимпа я сброшен
Странные песни мне льются сквозь годы
"Жизнь или смерть" никем я не спрошен,
Лишь черные волки воют мне оды.
Страшно идти по тропинке впервые
Гулко колотится сердце над бездной;
Горы над пропастью встали седые,
Серое небо сквозь тучи мне видно.
Горькой тоскою, как цепью я скован,
Черные думы мне гнать бесполезно.
Страшный урок мне судьбой уготован -
Пасть от стрелы, или стать смертью друга...
Стрелка каленая в сердце мчится,
Мне от нее не уйти, очевидно;
Нет мне исхода из смертного круга;
Мне молодым умирать не обидно....
Злая пурга, словно черти, бесится,
Воет и пляшет, чуя победу.
В спину мне недруг стрелять не боится -
В черную ночь я сквозь бурю уеду...

Снег, все кружася, упал на лицо мне,
Тепло укрыл, и уже не растаял.
Умерший друг мне теперь уже ровня;
Встретиться скоро с ним я не чаял.
Снег все кружился, крови не видно,
Стрелка лихая попала мне в сердце.
Смерти от выстрела мне ли не стыдно -
Каждый по-своему, все-таки, смертен.

(она же)

Rainfall
Стерто начало новой легенды,
Новой легенды меж светом и тенью
Истории царства, ставшего прахом,
Истории жизней под вечности сенью.
Царство людей было сильно и грозно,
Мощью владели и древние эльфы,
Гномы в горах и всадники розно
Жили средь мира, но силами равны.
Века золотые долго не длятся,
Мирное время - лишь роскошь мгновенья.
Духи мятежные к воле стремятся
Вырвясь на волю, сокрушат и горы.
Храброе войско собрали владыки,
Встали стеною у врат страны ночи, -
Меткие луки им больше не помощь -
Смертности мрак затуманил им очи.
Смерть здесь без жалости косит любого
Эльфа иль смертного, ей все едино,
Скоро над ужасом поля немого
Лишь воронье, ожидая кружилось.
Серое небо холодного ветра,
Полное скорби, упадшее в горе…
Больше уж нету защитников мира -
Струи дождя поглотили их вскоре…
((с) Лээнэ)

Elven

Как распятая тонко на бархате тьма,
Тихо печаль мне на сердце легла,
Что за поэт я, поющий о тени,
В песнях своих воспевая тебя?
Казалась мне раньше дорога по силам,
Радостью жизнь мое сердце ярила,
Ныне лишь дух мой, скитаясь, страдает,
В мире цветущем один увядает,
Нет разума ныне, что чувству внимает,
Нет сердца такого, что разум пленяет,
Нет ныне и песен, что льются рекою,
Льются, что слезы дождя под луною…
Нет больше тех дней, что нам счастье дарили,
Нет дерзких надежд, что мы страстно любили,
Лишь тени во тьме, что остатки столетий,
Мы будто устали под бременем этим,
Мы будто теряем желанья и силы,
Нам бой и борьба в утомленье не милы…
Безумие жить при разладе таком….
Мы все, как один, на Запад уйдем…. Hope
На старом холме над великой рекой,
Где трепетно воды шумят,
Спой тихую песню о солнце с луной,
Пока не потухнет закат.
Спой тихую песню о свете во тьме,
О призрачном ветре в полях,
О том, как в далекой-далекой стране
Ты видел курганы в степях.
И пусть запоет для тебя соловей,
И ивы зашепчет листва -
Спой тихую песню про первых людей,
Которым светила мечта.
И пусть не осталось от них ничего
За краем разбитых оков,
Горит и живет негасимо она -
Немеркнущий светоч веков.
И грустный напев твой под лунной росой
В ночной серебрится тени…
Пусть он путеводной послужит звездой
В грядущие серые дни!

(она же)

Siege

Света солнца не видно,
И все небо в крови,
И весь город шумит от зари до зари,
Звуки сечи, и дымно,
Не видно ни зги,
Крики, стоны, команды,
И яростно - «пли!»,
А врагам, все, казалось бы, нипочем,
Мы грозились со стен праотцовским мечом…
Где понять, что не можно
Сих стен испугать
Наступающим
Вороньем?
Мы не видели в небе
Сверкнувших зарниц,
И гремели, как в бреде,
Колеса колесниц…

Пораженье все ближе,
Пугает, грядя,
Рядом друг умирает,
От ран и огня
Скоро вечность отступит,
Мы будем одни,
Разве смертные любят
Платить за грехи?
Все ложь, все обман,
Вся жизнь - это боль,
А ты в ней играешь
Ничтожную роль…
И гонись - не гонись
За своею судьбой,
И молись - не молись,
Вокруг - тот же бой…
Бой кипит, ты стреляешь,
На них не глядя,
Кровью латы мараешь.
И дышишь, хрипя,
Вздох последний, предсмертный,
Срывается с губ,
Ты пощады не просишь,
Ты жизни не люб…

Смерть от пули тебе уж теперь хороша,
И не стоит уж жизнь ни гроша, ни гроша,
И лишь месть заставляет рубиться мечом,
Вдруг, как в песне, поняв - что почем.

И когда по степи ты ускачешь уж прочь,
И о мертвых друзьях вспоминать уж невмочь,
Ты коня поверни, и другим расскажи -
Правда смерти верней, чем иллюзия лжи…

Никогда не надейся, коль ты не видал,
Что сумеешь принять и понять тот накал,
Тех немногих, что смерть принимая в бою,
Песнь победы ревели у судьбы на краю…

Not-living

Пустеют тернистые тропы,
Бесится злая жара,
Тайно ведутся подкопы,
В полях золотеет страда.
Ярко кинжал отражает
Солнца неистовый свет,
Дом покидая, чернеет
Четкой дорожкою след…

Странно услышать безмолвие
Ночи, разбитой в куски,
Ливень, потоки холодные,
Ветер, и тени тоски.
Мысль, позабытая вечером,
Бьется, и ищет исход,
Криком, что холодом сорванным,
Вдруг перервался поход…
И замерли все в ожидании,
Ждут, и как листья дрожат,
Тяжко им было в изгнании,
Вряд ли вернутся назад…
Родину кинув, остывшую
Пеплом под сенью дождей,
Сгоревшую, радость забывшую,
Проклявшую многих вождей…
Оставив надежду в забвении,
Бессмертием жизни связав,
В усталости смерить - избавление,
Им ищется, горе познав…

Evil Spell

В ночной темноте вдруг вспыхнул огонь,
И ветер подул из бойницы в стене,
И пламя во тьме обожгло мне ладонь,
Темное пламя для чар на заре.
Круг, поворот, эта линия вниз,
Жизнь, как свеча, догорела дотла,
Чей-то безумный и мудрый каприз,
Круг, поворот, колдовские слова.
И тихо колеблют ветра огонек,
Огненной искрой чернее угля,
И алый, как кровь, пламенеет цветок
В небе над морем, где встала заря.
Круг, поворот, и опять - в никуда,
Только в руке задрожало перо,
Тонко над ухом пропела стрела,
Вновь на душе, как в тумане, серо.
Круг, поворот, в безнадежной тоске,
Под бременем тяжким незыблемых чар,
Каменный круг на могильной доске,
Ночь обернулась в кровавый кошмар…
Закрывши глаза ты свой собственный стон
Услышишь стихающим где-то вдали,
Круг, поворот, и серебряный звон -
Стрелы опять волшебству помогли.
Смертельною бурей ворвался рассвет,
Развеяв виденье ушедшего дня,
Живы герои, а мертвые - нет,
Яркое солнце взошло без меня.

Reap of the East Wind

Темный ангел забвенья и смерти
Пролетел, и глянул жестоко,
Тень упала, попрятались черти,
Ветер утром подует с востока…

Город спал, в безмятежности нежась,
Спал король, и дремали бродяги,
И охранники грезили, тешась
Поминаньем минувшей отваги.
И с рассветом трезвонили церкви,
Ничего о грядущем не зная,
С ярким солнцем все свечи померкли,
В беззаботности раннего мая.
И никто не заметил, проснувшись
Что принес с собой ветер востока,
Лишь потом закричат, ужаснувшись:
«Это кара за веру в пророка!»
Но пока были слепы их души,
И никто не почуял тревогу,
Сладким песням принимали их уши,
Человеку поверив, как богу.
Сладко спали король с королевой,
В сердце тайно лелея отраву,
И цари были жертвою первой
За свою непомерную славу…
После ночи в безумьях и пляске
Умирали во сне кавалеры,
Не укрыли от смерти и маски
Оттого, что не ведали веры…
…Долго ветер над градом бесился,
Собирая ужасную жатву,
Ликом скорби седой проносился,
Разрушая и битву, и клятву,
И в конце он добрался до цели,
И вернулся он в ужас обратно,
Уцелевших поэты б воспели,
Только город погиб безвозвратно.

Больше нету ни блеска тех башен,
Нет и песен беспечных и томных,
И не пенятся больше те чаши,
Только пусто на улицах темных.
Светлокаменный и одинокий,
Этот город теперь лишь руины,
На лугу среди бледной осоки
Древний призрак не ждет пилигримов…
Стерлась память о нем у потомков,
Не услышишь о прошлом баллады,
И лишь духи протяжно и тонко
Горевать о потерянном рады.

Был черный цвет, был белый цвет
И вот явился серый -
Цвет мудрецов и чудаков,
Бродяг и облаков.
Кинжалом в спину - свет в ночи,
Ломались лунные лучи,
А некто подбирал ключи
К подвалам наших снов.

Слова меняли суть и цвет.
Пойми, что мне прощенья нет,
Ведь он смешал мой серый цвет
С холодной пустотой.
Мне не забыть, как плакал друг,
И боли онемевших рук,
И предрассветных адских мук
За серую чертой.

Я не жалею ни о чем,
Не я, а он был палачом,
А серый цвет мой ни при чем
Он цвет плащей и глаз.

В долине - строй домов многоэтажных,
Коробок из камней и кирпича.
А за рекою - черный дым все так же,
И пламени отсветы по ночам.

Зловонием курятся шлака горы,
Тускнеет солнце в дыме, восходя.
Ползут с востока тучи и на город
Роняют капли черного дождя.

А люди, ничего не замечая,
И думать не желая про Врага,
Лишь о себе заботясь и печалясь,
Спокойно обживают берега.

Отстроены мосты, а переправы
Давным-давно забыли блеск мечей.
И в реку, исходя холодным паром,
Вливается отравленный ручей.

А на горе - разрушенная крепость.
Остатки стен скрываются в траве,
Заросшие бойницы смотрят слепо,
И копоть красит камни в серый цвет.

Железные ворота с петель сбиты,
И часовые вход не стерегут.
Зачем? Ведь крепость всеми позабыта
И не нужна ни людям, ни Врагу.

В камнях гнездятся полевые мыши,
На стенах в полдень греются ужи...
Кто скажет, кто ответит, как так вышло,
Что пала Циталель, а Мордор жив?

Здравствуй, Король, -
Он рухнул и встал опять.
- Здравствуй, Король, -
Он заставил себя стоять...
В страхе дворец -
Что скажет вестник беды?
Это конец...
Это гонец судьбы.

В рваной кольчуге
Густо засохла кровь,
И, как в испуге,
Сломана шрамом бровь.
Меч, словно посох,
Царапает светлый пол...
Кто ты такой, что без спроса
Сюда вошел.

"Что ты принес мне, Странник,
В полночный миг?
Радости яркий блик
или предсмертный крик?
Кто смел напасть
На посланника к королю?
Их покарает власть,
Говори - велю!"

Как неохотно коснулся
Клинок земли.
Он пошатнулся и смотрит -
В глазах угли.
Голос и гордость, видно,
Терзает боль:
- Юг возвращает клятву
Тебе, Король!

Больше они не будут
С тобой в бою.
Больше они не встанут
За честь твою...
В бешенстве был король,
Но себя сдержал:
"Смелый безумец, признайся,
Что ты солгал!"

Верность их вечна,
Покуда земле стоять!
Или нашелся сумевший
Их запугать?
Или все клятвы стерты
Предательством в соль?"
- Не клевещи на мертвых -
Молчи, Король!

Камни и люди горели
В одном огне.
Пламя костров тех
Лгать не позволит мне...
И не осталось
В южных долинах речных
Камня на камне,
И никого в живых.

Страшно поверить,
Но эти глаза не лгут!
И не измерить
Молчания тех минут.
Первым король опустит,
Не выдержав, взгляд...
Только за гранью смерти
Так глядят.

На свете есть вещи получше любви без ответа,
На свете есть вести получше печальных вестей.
На маленький праздник в Стране Предпоследнего Лета
Сегодня король молодой собирает гостей.
В зеленом саду, где, как ветви, сплетутся мотивы,
Где будет легко на руках у друзей умереть,
Ждет зверь синеокий, увенчанный и молчаливый,
Чтоб нас провести и заветную дверь отпереть.
Там гроздь винограда срыват прекрасная дева,
Там скачет Властитель и маски смеются вослед,
И мальчик со скрипкой под руку ведет королеву
И звонкую лютню настроил влюбленный поэт.
Там духи ведут диалог о возможностях света...
Но видимо, что-то случилось в саду, приведя
К явлению Смерти в Стране Предпоследнего Лета
И белому облаку, видимо, вместо дождя.
Там буду и я, ниоткуда явившийся рыцарь...
Но что б ни случилось, сегодня прошу об одном -
Что если какому-то сердцу придется разбиться,
Играй, менестрель! И пошлите слугу за вином!
Xxx
Ты слышишь печальный напев кабестана?
Не слышишь? Ну что ж, не беда...
Уходят из гавани Дети Тумана;
Уходят... Надолго? Куда?

Ты слышишь, как чайка рыдает и плачет,
Свинцовую зыбь броздя?
Скрываются стройные черные мачты
За серой завесой дождя.

В предутренний ветер, в ненастное море,
Где белая пена бурлит,
Спокойные люди в ненастные зори
Уводят свои корабли.

Их ждут штормовые часы у штурвала,
Прибой у неведомых скал,
И бешенный грохот девятого вала,
И рифов голодный оскал,

И теплые ночи, и влажные сети,
И шелест сухих парусов,
И ласковый теплый целующий ветер
Далеких пребрежных лесов.

Их ждут берега четырех океанов,
Там плещет чужая вода.
Уходят из гавани Дети Тумана;
Вернутся нескоро... Когда?
Xxx
Пусть все выбирают тепло и хлеб,
И в ножны кладут мечи,
Милей нам холодный лесной ночлег,
Костер, да огонь свечи.

Пусть все выбирают покой и кров,
А мы выбираем боль,
Судьбу обреченных, облавы, кровь,
Да бешеный вихрь погонь.

Прощенье и милость сулит король
Для тех, кто покинет нас,
И вот уж изменник спешит домой,
Чтоб встретить свой смертный час.

Но сладкая нас не прельщает ложь,
Мы сделали выбор свой,
Укроет нас в поле густая рожь,
Да сумрак спасет лесной.

Пусть все мы погибнем, да будет так,
И память проклятье ждет,
Нас вспомнят, и кто-то развеет мрак
И снова огонь зажжет.

Ты меня не заметишь в толпе золотой,
А на стенах я воин, такой же как все,
Не в сияющих латах, в одежде простой,
Не сверкают алмазы в тяжелой косе.

О король! Эти руки не слишком сильны,
Что хотите от маленьких девичьих рук,
Но от цели ветра не отклонят стрелы,
И усталые руки не выпустят лук.

О король! Эти очи не слишком остры,
Но вовек не пропустят врага твоего,
Пусть на башнях опять зажигают костры,
И тревогу трубят, не страшась ничего.

Со спокойной душою иди во дворец,
Несчислимая рать за тебя поднялась,
И мой лук и мой меч защитят твой венец,
Уходи! Королева тебя заждалась.
Н.Точильникова

Во имя Тьмы я пишу все это,
Во имя Тьмы горло рву на строки,
Во имя Тьмы я зовусь поэтом
Всех тех, кто именем Бога проклят.

Во имя Тьмы - Эта тьма в сердце,
Во имя Тьмы - Не боишься слышать
О чем поет свои песни ветер,
И как беззвучно деревья дышат?

Во имя Тьмы - И никто не знает,
Как больно зрячим среди незрячих
Лишь чистый снег припорошит раны,
Да травы вместе с тобой поплачут

Во имя Тьмы как пуста дорога,
Никто с тобой ее не разделит
Прошу, побудь со мной хоть немного,
Покуда над миром поют метели.

Зима, ведь правда, не длится вечно?
И ветер теплый умоет раны.
Я знаю, просто, ты хочешь верить,
Не верь мне, верь лишь земле и травам.

Во имя Тьмы , не ходи, не надо!
Пускай твой Путь приведет тебя к свету,
А мне лишь черные крылья остались,
Да только силы раскрыть их, нету.
Мориэль

И вот сошлись мы в новой схватке
С тобой, о, мой заклятый враг.
Мои Ночные Легионы
Подняли вновь кровавый стяг.
Сердца из Призрачного камня
Колотят в ритме Трёх Времён,
Мы бьёмся в мглистой пасти ночи
С дней сотворения Творцом.

В своей борьбе
Мы движем жизни ход,
Пока не ясен
Битвы исход.

Шумят Бессмертные Армады,
Нас вновь окутал черный мрак.
Я вижу Смерть, что протянула
В ряды голодный свой черпак.

В своей борьбе
Мы движем жизни ход,
Пока не ясен
Битвы исход.

Звенят и падают полотна,
Сгорают, превращаясь в прах.
И пред Творцом бесповоротно
Мы гибнем на его руках.
И вновь в неистовом дыханьи
Раздастся наш сверепый вой,
Забьется каменное сердце
И снова в бой...

В своей борьбе
Мы движем жизни ход,
Пока не ясен
Битвы исход.
* Турс (thurs, turs) - руна воинского посвящения.

Я тоже мог бы верить в эти сны,
Идти вперед, не осушая слез.
И видеть сад за ширмою стены,
И видеть звезды в пенном кубке грез.

Скитаясь по лесам, читать следы,
И повстречать принцессу наугад,
И наблюдать, как мантию воды
Багряной сделал медленный закат.

Я тоже мог бы, как и ты, летать,
Предпочитая стали серебро,
И нити света с нотами сплетать,
И умереть, сражаясь за добро.

Веселая наука - видеть сны,
Но утром звезды на губах, как соль.
Я выбрал продолжение войны,
Я выбрал сталь, похожую на боль.

Я выбрал обескровленную Ночь,
Забывшую о правилах игры,
Я тоже был бы победить непрочь,
Но в этой квэнте счет уже открыт.

Профессор не был в этом виноват:
Лицом к лицу меча не отвести,
Мы сами называем Рай и Ад,
Мы сами выбираем цель пути.

Мы сами вспоминаем наш язык,
Огонь и Лед - основа для него:
Огонь, что оборвет последний крик,
И ваше ледяное торжество.

Мы сами выбираем Свет и Мрак,
Считая, что свободны от оков,
И тот, кто для чужих - Великий Враг -
Учитель для своих учеников.

Избравший Свет оглохнет навсегда,
Избравший Тьму погибнет - выбирай.
На поле битвы падает звезда,
Спасенных ждет Благословенный Край.

И кто-то снова скажет: "Вы - рабы."
И на Хранимый Запад уплывет.
Но кто-то снова Мастером Судьбы
Себя судьбе в насмешку назовет.

Здесь нет стрелка, но есть стрела и лук,
Ну что ж, надень счастливое лицо:
Я знаю, кто, очерчивая круг,
Перекует Корону на Кольцо.

Бойся теней, бойся следов,
Уйди от них далеко,
Уйди от них насовсем.
Ши Ванмин
Ты живешь здесь давно, и не веришь всевлатью примет,
Ты устал воевать, и твой меч - не серебряный луч.
Сквозь густые снега прорастает нетронутый след.
Только в песне воды ты отыщешь потерянный ключ.
Ты состарился здесь, ты не видишь позора в тоске.
Возвращаясь домой, ты был пойман скрещеньем дорог,
И, плененный луной, ты упал со свечою в руке,
Чтобы песня ветров разбудила расколотый рог.
Боязливо смеясь, ты освоился в царстве теней.
Ты сражался как мог, но твой меч был не страшен врагу.
И опавшим листом ты скользишь по поверхности дней,
Только песню ветров ты услышишь, а я - не могу!
Золотые слова отливаются болью внутри.
Вот и кончился бой - или просто пришли холода?
Ты не помнишь того, чем кончаются все декабри.
Скоро песня земли успокоит твой дух навсегда.
Нерожденное солнце склоняется к вечным горам,
Отказавшись от стали, ты стал незаметен вдвойне,
Как безумный мудрец, что блуждает в саду гексаграмм,
Заклинанье пути вспоминая в предутреннем сне.

Притяжение отражений -
Это сны прорастают былью.
Память воздуха и движений,
Память ночи, огня и крыльев.
Память северного рассвета -
За бессонную ночь награда.
Память снега и память ветра
Белой магией звездопада.
Отголоском тоски вчерашней -
Восьмизвездие заклинаний.
Одиночество станет башней
В паутине воспоминаний.
Небо сумрачное поблекло,
И хохочет толпа: "Допелись!"
Кто из праха - тот станет пеплом,
Но взлетает над пеплом Феникс...
Так от века идет охота
На поверивших Черной Птице,
Но таинственная работа
Трансмутацией завершится.
Грани строк разрывают горло,
Только песня не захлебнется.
Кто уходит по грани черным,
Белым вестником обрнется.
Одному - против мира - страшно,
Только солью на раны - силы.
Это просто "работа в красном" -
Сотворение эликсира.
Струны станут острее стали,
Если сердце молчать не хочет.
Догорает вино в бокале,
Предвещая кончину ночи,
Но живет по своим законам
Прозревающий Путь, и снова
Побежденный взлетит драконом,
Станет Феникс огнем - и словом

Кто там ходит?"
- "Погибшая память."
- "Где любовь?"
- "Возвратилась к царю."
Борис Поплавский
Мы ждали Света так долго,
Что Тьма на нас снизошла,
И небо тончайшим шелком
Укрыли ее крыла.
Мы ждали восхода Солнца,
Но светит нам лишь Луна.
Мне слышится: "Мы вернемся..." -
Строкой из чужого сна.
Я долго ждал на пороге,
Не смея войти туда,
Где каждого на дороге
Настигнет его звезда,
Где станет проклятьем слово,
А платой за песню - кровь,
И все повторится снова,
Когда мы вернемся вновь,
Где споры ведут мечами,
Пытаясь забыть, кто прав,
Где имя моей печали
Укрыто меж горьких трав.
Становится ночью вечер,
Мы снова сейчас и здесь.
Но каждый из нас отмечен
Крылом из-за стен небес.
Мой путь в лабиринте улиц
Не кончится у стены.
Мне слышится: "Мы вернулись.
Мы снова побеждены."
Сквозь темную даль былого
Я чувствую сталь кольца.
Да будет проклятьем слово,
Взорвавшее грудь певца!

Мир на черных и белых разрублен мечом,
О покое навеки забудь.
И не думай наивно, что ты ни при чем:
Твой давно уже вычислен путь.
Равнодушно отмерян предел твой и срок
Повелением бога-творца.
Перекрестье меча - перекрестьем дорог,
Где любая ведет до конца.
Пусть собаки богов уже взяли твой след,
Предвкушая начало игры.
Девять черных коней - это лучший ответ.
В этом круге ты будешь вторым.
Девять Духов Кольца - девять черных свечей,
Что от пламени в пламя ушли.
Девять смертных путей - девять звездных лучей.
Девять рыцарей - Стража Земли.
Будет твердым твой дух, как прозрачный кристалл -
Сохранивший Огонь сильмарилл,
Чтоб для многих стрелой путеводною стал
Воин ночи - предвестник зари.

Ликуйте, демоны!" - извечный тост героев,
Что пили на пирах из черепа врага.
Они несли огонь, и разрушали Трою
И попирали Рим подошвой сапога.
И новый век пройдет, железный и жестокий,
От пули никого кольчуга не спасет,
Но пред ночным огнем философ одинокий
Во славу древних сил вновь тост произнесет.
Иные времена, и новые герои
Хрусталь и серебро подъемлют на пиру,
А добрый мой палач все тешится игрою,
Но я готов принять знакомую игру.
И новое вино в бокале пламенеет
И кажется - опять горит огонь в горсти,
А время-лабиринт, сжимая кольца змея,
Нас направляет вновь по старому пути.
Иные времена... Нет, времена все те же
И будто в первый раз, превозмогая страх,
И обо всем забыв, мы в бой идем, как прежде,
И демоны опять ликуют на пирах.