А куда написать свой перевод чужого стихотворения?

Rainfall
Стерто начало новой легенды,
Новой легенды меж светом и тенью
Истории царства, ставшего прахом,
Истории жизней под вечности сенью.
Царство людей было сильно и грозно,
Мощью владели и древние эльфы,
Гномы в горах и всадники розно
Жили средь мира, но силами равны.
Века золотые долго не длятся,
Мирное время - лишь роскошь мгновенья.
Духи мятежные к воле стремятся
Вырвясь на волю, сокрушат и горы.
Храброе войско собрали владыки,
Встали стеною у врат страны ночи, -
Меткие луки им больше не помощь -
Смертности мрак затуманил им очи.
Смерть здесь без жалости косит любого
Эльфа иль смертного, ей все едино,
Скоро над ужасом поля немого
Лишь воронье, ожидая кружилось.
Серое небо холодного ветра,
Полное скорби, упадшее в горе…
Больше уж нету защитников мира -
Струи дождя поглотили их вскоре…

Evil Spell

В ночной темноте вдруг вспыхнул огонь,
И ветер подул из бойницы в стене,
И пламя во тьме обожгло мне ладонь,
Темное пламя для чар на заре.
Круг, поворот, эта линия вниз,
Жизнь, как свеча, догорела дотла,
Чей-то безумный и мудрый каприз,
Круг, поворот, колдовские слова.
И тихо колеблют ветра огонек,
Огненной искрой чернее угля,
И алый, как кровь, пламенеет цветок
В небе над морем, где встала заря.
Круг, поворот, и опять - в никуда,
Только в руке задрожало перо,
Тонко над ухом пропела стрела,
Вновь на душе, как в тумане, серо.
Круг, поворот, в безнадежной тоске,
Под бременем тяжким незыблемых чар,
Каменный круг на могильной доске,
Ночь обернулась в кровавый кошмар…
Закрывши глаза ты свой собственный стон
Услышишь стихающим где-то вдали,
Круг, поворот, и серебряный звон -
Стрелы опять волшебству помогли.
Смертельною бурей ворвался рассвет,
Развеяв виденье ушедшего дня,
Живы герои, а мертвые - нет,
Яркое солнце взошло без меня.

Темный ангел забвенья и смерти
Пролетел, и глянул жестоко,
Тень упала, попрятались черти,
Ветер утром подует с востока…

Город спал, в безмятежности нежась,
Спал король, и дремали бродяги,
И охранники грезили, тешась
Поминаньем минувшей отваги.
И с рассветом трезвонили церкви,
Ничего о грядущем не зная,
С ярким солнцем все свечи померкли,
В беззаботности раннего мая.
И никто не заметил, проснувшись
Что принес с собой ветер востока,
Лишь потом закричат, ужаснувшись:
«Это кара за веру в пророка!»
Но пока были слепы их души,
И никто не почуял тревогу,
Сладким песням принимали их уши,
Человеку поверив, как богу.
Сладко спали король с королевой,
В сердце тайно лелея отраву,
И цари были жертвою первой
За свою непомерную славу…
После ночи в безумьях и пляске
Умирали во сне кавалеры,
Не укрыли от смерти и маски
Оттого, что не ведали веры…
…Долго ветер над градом бесился,
Собирая ужасную жатву,
Ликом скорби седой проносился,
Разрушая и битву, и клятву,
И в конце он добрался до цели,
И вернулся он в ужас обратно,
Уцелевших поэты б воспели,
Только город погиб безвозвратно.

Больше нету ни блеска тех башен,
Нет и песен беспечных и томных,
И не пенятся больше те чаши,
Только пусто на улицах темных.
Светлокаменный и одинокий,
Этот город теперь лишь руины,
На лугу среди бледной осоки
Древний призрак не ждет пилигримов…
Стерлась память о нем у потомков,
Не услышишь о прошлом баллады,
И лишь духи протяжно и тонко
Горевать о потерянном рады.

В полуночный час мне неясыть усталый
Бесшумно спустился из тьмы на плечо
Вьет дым из курильниц, я выкуп немалый
Платил за спасенье когда-то давно.
В глазах блещет пламень отчаянной битвы
Горящий огнем оскверненного льда,
И мерно слова разделяя на ритмы
Туманом плывет заклинания мгла.
Три раза над соснами каркнувши злобно
На зов на заре мне откликнулся вран,
И он мне открыл слово то, что способно
Весь мир изрешетить соцветием ран.
Но этого мало! Я слишком коварен,
Я предан друзьями и проклят судьбой,
И вновь колдовство, и в сумерках Каин
О чем-то ужасном толкует со мной…
И шепчут мне демоны сны, улыбаясь,
И тайную книгу я их дочитал,
Но им ли не знать, откуда вдруг взялись
Те странные песни, что я напевал?...
И вновь заклинанье костлявой рукою
Сдавило мне горло, убило других,
Не будет прощенья, не будет покоя
Пока не отмщу я ха тех, за своих…

Но слишком давно я сражаюсь за тьму
Чтоб смертью своею вез зло искупить
И слишком я много был в этом плену
Чтоб разом всю кровь и все зло позабыть...

Черный Снег

Дробящихся образов треснул хрусталь,
Дивных творений кому-то не жаль,
Черные пятна на белом снегу
Что за безумье, понять не смогу.
Ширятся, полнятся, ярко цветут,
Поздно на рану накладывать жгут,
Черная ряска на белом снегу,
Пусть напитает злую судьбу.
Шире, все шире, из рек - озерцо,
Бледным пятном алебастра лицо,
Зыбкая ряб на морозной воде -
Бурю не сдержишь в сведенной руке.
Вздыбленныз льдов ненадежная крепь
Черных следов перерезала цепь
Стынет отчаянье в тусклых глазах,
Мука и бег, непобежденный страх...
Черные, черные пятна на снег,
С солнцем в полет невозможный побег,
Вьюга, буран иль туманная мгла
В пляске туманов - шальная стрела.
Сыплются с неба осколки дорог
Звездных лучей и разорванных строк,
Ноги подломятся, кланятся льду...
Алые, черные маки в снегу..

Темная Книга

Тьма доле, пепел, две свечи
А на столе горят листы
Трепещет пламя
Тень в ночи
Что ищешь в этой книге ты?...
Слога, слова, сквозь строк - душа
Вскользь видишь то, что не найти,
Ты жаждешь правды, но едва
Решишься с нею свить пути...
Чуть вправо - ад, чуть влево - ад,
Тропой по лезвию меча
Есть шаг вперед, а есть - назад
Пока во тьме горит свеча

(с) Гэллэйор

Обрывки письма догорают в печи,
Тихо трещат дрова,
Горько и больно в святой ночи
Пламя сожжет слова…
То, что писал ты, соцветия фраз,
То, что писала я,
Все, что сказали друг другу не раз,
Прошлая жизнь моя…
Чтто говорили мы, в чем клялись,
Ныне лишь белый прах
Я все сжигаю, мечты мои
В этих погибли снах…
(это прям про меня) (с) Солльх.

Уйти, заснуть, не отогреться,
Коль в головнях не тлеет жар,
Быть может, в келье запереться,
Иль обратиться в зыбкий пар.
Не ждать тоскливо оправданья
Для истомившейся души
Терзаться тщетно в ожиданье
Поступок дерзостный свершив.
Но не горит - увы - мне где-то
Порыв в неистовстве огня.
Все душно, пыльно, мерзко, слепо,
Все так же мертво, как и я.

Не растревожить сна ни пылким
Всепоглощением любви
Не пробудиться мукой, пыткой
Кровавым маревом зари..
Меня укрыли покрывалом
Людских насмешек и добра,
Когда-то там, давно, в начале
Я опалил свои крыла...
И лицемерия забрало
Мне безразличие таит
К моим ногам листва упала
Увядшим откликом молитв.

И заболело что-то снова
В груди холодной и пустой
Быть может, песня, чувство, слово
Гранит души расколет мой...
И пышноцветье заиграет
На иссушенной почве вновь
Быть может, скоро лед растает
И отогрею в жилах кровь...
Сам над собою наблюдаю,
И исповедаюсь ветрам...
Я сам себя казню, прощаю,
И прокляну я тоже - сам.

На старом холме над великой рекой,
Где трепетно воды шумят,
Спой тихую песню о солнце с луной,
Пока не потухнет закат.
Спой тихую песню о свете во тьме,
О призрачном ветре в полях,
О том, как в далекой-далекой стране
Ты видел курганы в степях.
И пусть запоет для тебя соловей,
И ивы зашепчет листва -
Спой тихую песню про первых людей,
Которым светила мечта.
И пусть не осталось от них ничего
За краем разбитых оков,
Горит и живет негасимо она -
Немеркнущий светоч веков.
И грустный напев твой под лунной росой
В ночной серебрится тени…
Пусть он путеводной послужит звездой
В грядущие серые дни!
(с) Лээнэ Солльх

Не нужно слез, мой милый друг,
Что ты не так, как я,
Не нужно этих страшных мук,
Судьба у всех своя.
Быть может, счастье не ко мне
В конце надежд придет
Быть может, только в дивном сне
Звезда моя взойдет...
Но помни только, ты - не все,
Не следуй за толпой,
Не поддавайся пустоте,
И грязи золотой.
Твой выбор, друг, не помни зла,
Насмешек, клеветы,
Все будет, все - реши сама,
Куда ведут мечты... (с) Гэллэйор

Я помню…
Твои глаза словно черные дыры,
Провалы в душу,
Как звезды другого, забытого мира...
И память душит...

Я помню, что ты говорил о свете,
О ярких звездах,
И пела душа, как поет только ветер,
Сквозь слезы.

Я помню огонь на моей ладони...
И песни эха
Рождались тогда не из слабого стона -
Из смеха.

Я помню цветов золотых запах
И небо ночное,
И как мне до боли хотелось плакать,
Но от покоя.

Я помню... но боль подступает криком,
Последней песней,
Мы клятвы шептали тогда, не молитвы
За шаг от бездны...

Огонь... ведь они же смерти не знали,
За что же...
Лишь губы тогда по привычке шептали:
О Боже...

Молчаньем стон - прости, не забыла,
Звездное имя.
Я помню тела, и нет им могилы -
Цветы на равнине.

Я помню... но помнить подчас так больно,
Не скроешь!
И память срывается яростным словом...
Ты помнишь?...

Звезда моя - сердце почти не бьется,
Как больно,
О, сколько еще этой крови прольется
Сколько...

Черное с серебром…
В ту ночь небо плакало звездами,
Зияя глазами мертвыми,
И дети белого с золотом
Сражались со звездно-черными.

Смеялись светлые воины,
Бросаясь в войну, как пьяные,
Но были безмолвны черные,
Под крыльями темного знамени.

И слово одно, дрожащее,
Не кличем, а стоном, шепотом:
"Учитель, звезда горящая..."
И имя, кинжалом по сердцу.

Рассвет был таким безоблачным,
И не было больше черного,
Лишь в небе кружили вороны
Над полем, покрытым мертвыми.

Не пели им песен, да почестей,
Лишь звезды стали незрячими,
Да губы отведали горечи,
Коснувшись пепла горячего.

И песни, во тьме рожденные
Словами полынно-горькими
Кричали о тьме разорванной
И тонких руках закованных.

И пусть суждено проклятие,
Дорога во тьму ведущая,
Не верю я чистой святости,
И в свете их мертвом душно мне.

И мечется непрощенная,
Но болью, и той свободная,
Душа, как и песни - черная,
Но только не белая с золотом.

Всадники кольца

Их было девять, много лет назад
Они не знали, что такое ярость,
И был Учитель, и была Звезда,
И было, было...только не осталось.

Их было девять, девять звезд во тьме,
И в их глазах костром пылало пламя,
И черным ветром развивалось знамя,
Когда отряд вперед стрелой летел.

Их было девять... призраки в ночи,
Их было девять против зла и боли,
И только их, а не чужая воля,
Сковала воедино их мечи.

Их было девять, и тяжел был рок,
За то, что в темноте искали света,
Им суждена печаль звезды и ветра,
И память, как отточенный клинок.

Их было девять; кольца на руках
Их обрекли на вечное проклятье,
Они друг друга звали словом - братья,
А люди звали - слугами Врага.

Их было... в общем, это ни к чему,
Их позабыли, так намного проще,
Но не для тех, кто видит звезды ночью
И мир не делит лишь на свет и тьму.

Их было девять...

***
Рассвет ушел, сменившись вечной тьмой,
Как будто в космос распахнулись двери,
А где-то раздается волчий вой,
В душе усталой пробуждая зверя.
Я вспоминаю - есть другой язык,
Там нет названья для любви и боли,
Я предвкушаю чей-то слабый крик,
И на клыках соленый привкус крови.
Я пробираюсь темной стороной,
Мне нравится играть с живыми в прятки,
Они боятся встретиться со мной
И ощутить зубов стальную хватку.
Я не собака - не на поводу,
Я ненавижу тех, кого любила,
Там, где никто не ступит, я пройду,
И буду спать на брошенной могиле.
Вокруг меня раскрыл объятья лес,
К моей душе протягивая руки,
Я где-то потеряла с шеи крест,
Я слышу песни колдовские звуки.
Брожу у храма... есть же где-то Бог!
Но только ветер загасил все свечи,
А в сердце слышен чей-то тихий зов,
И я опять иду ему навстречу.
То голос тьмы, далекий волчий вой:
Я скоро все людское позабуду,
И распрощаюсь с золотой тюрьмой,
Сменив огонь костра на злую вьюгу.
Моя душа безсолнечно пуста,
Как темный, предрассветный час зимою,
Но лишь теперь я стала так чиста,
Как снег, укрывший все своей рукою.
Там, где-то там чернеют города,
Там снег растаял под напором стали,
Там грязь в глазах, не ведавших стыда,
Там, то, что не нашли, что не создали.

Был черный цвет, был белый цвет
И вот явился серый -
Цвет мудрецов и чудаков,
Бродяг и облаков.
Кинжалом в спину - свет в ночи,
Ломались лунные лучи,
А некто подбирал ключи
К подвалам наших снов.

Слова меняли суть и цвет.
Пойми, что мне прощенья нет,
Ведь он смешал мой серый цвет
С холодной пустотой.
Мне не забыть, как плакал друг,
И боли онемевших рук,
И предрассветных адских мук
За серую чертой.

Я не жалею ни о чем,
Не я, а он был палачом,
А серый цвет мой ни при чем
Он цвет плащей и глаз.
Xxx
В долине - строй домов многоэтажных,
Коробок из камней и кирпича.
А за рекою - черный дым все так же,
И пламени отсветы по ночам.

Зловонием курятся шлака горы,
Тускнеет солнце в дыме, восходя.
Ползут с востока тучи и на город
Роняют капли черного дождя.

А люди, ничего не замечая,
И думать не желая про Врага,
Лишь о себе заботясь и печалясь,
Спокойно обживают берега.

Отстроены мосты, а переправы
Давным-давно забыли блеск мечей.
И в реку, исходя холодным паром,
Вливается отравленный ручей.

А на горе - разрушенная крепость.
Остатки стен скрываются в траве,
Заросшие бойницы смотрят слепо,
И копоть красит камни в серый цвет.

Железные ворота с петель сбиты,
И часовые вход не стерегут.
Зачем? Ведь крепость всеми позабыта
И не нужна ни людям, ни Врагу.

В камнях гнездятся полевые мыши,
На стенах в полдень греются ужи...
Кто скажет, кто ответит, как так вышло,
Что пала Циталель, а Мордор жив?

Здравствуй, Король, -
Он рухнул и встал опять.
- Здравствуй, Король, -
Он заставил себя стоять...
В страхе дворец -
Что скажет вестник беды?
Это конец...
Это гонец судьбы.

В рваной кольчуге
Густо засохла кровь,
И, как в испуге,
Сломана шрамом бровь.
Меч, словно посох,
Царапает светлый пол...
Кто ты такой, что без спроса
Сюда вошел.

"Что ты принес мне, Странник,
В полночный миг?
Радости яркий блик
или предсмертный крик?
Кто смел напасть
На посланника к королю?
Их покарает власть,
Говори - велю!"

Как неохотно коснулся
Клинок земли.
Он пошатнулся и смотрит -
В глазах угли.
Голос и гордость, видно,
Терзает боль:
- Юг возвращает клятву
Тебе, Король!

Больше они не будут
С тобой в бою.
Больше они не встанут
За честь твою...
В бешенстве был король,
Но себя сдержал:
"Смелый безумец, признайся,
Что ты солгал!"

Верность их вечна,
Покуда земле стоять!
Или нашелся сумевший
Их запугать?
Или все клятвы стерты
Предательством в соль?"
- Не клевещи на мертвых -
Молчи, Король!

Камни и люди горели
В одном огне.
Пламя костров тех
Лгать не позволит мне...
И не осталось
В южных долинах речных
Камня на камне,
И никого в живых.

Страшно поверить,
Но эти глаза не лгут!
И не измерить
Молчания тех минут.
Первым король опустит,
Не выдержав, взгляд...
Только за гранью смерти
Так глядят.

На свете есть вещи получше любви без ответа,
На свете есть вести получше печальных вестей.
На маленький праздник в Стране Предпоследнего Лета
Сегодня король молодой собирает гостей.
В зеленом саду, где, как ветви, сплетутся мотивы,
Где будет легко на руках у друзей умереть,
Ждет зверь синеокий, увенчанный и молчаливый,
Чтоб нас провести и заветную дверь отпереть.
Там гроздь винограда срыват прекрасная дева,
Там скачет Властитель и маски смеются вослед,
И мальчик со скрипкой под руку ведет королеву
И звонкую лютню настроил влюбленный поэт.
Там духи ведут диалог о возможностях света...
Но видимо, что-то случилось в саду, приведя
К явлению Смерти в Стране Предпоследнего Лета
И белому облаку, видимо, вместо дождя.
Там буду и я, ниоткуда явившийся рыцарь...
Но что б ни случилось, сегодня прошу об одном -
Что если какому-то сердцу придется разбиться,
Играй, менестрель! И пошлите слугу за вином!
Xxx
Ты слышишь печальный напев кабестана?
Не слышишь? Ну что ж, не беда...
Уходят из гавани Дети Тумана;
Уходят... Надолго? Куда?

Ты слышишь, как чайка рыдает и плачет,
Свинцовую зыбь броздя?
Скрываются стройные черные мачты
За серой завесой дождя.

В предутренний ветер, в ненастное море,
Где белая пена бурлит,
Спокойные люди в ненастные зори
Уводят свои корабли.

Их ждут штормовые часы у штурвала,
Прибой у неведомых скал,
И бешенный грохот девятого вала,
И рифов голодный оскал,

И теплые ночи, и влажные сети,
И шелест сухих парусов,
И ласковый теплый целующий ветер
Далеких пребрежных лесов.

Их ждут берега четырех океанов,
Там плещет чужая вода.
Уходят из гавани Дети Тумана;
Вернутся нескоро... Когда?

Пусть все выбирают тепло и хлеб,
И в ножны кладут мечи,
Милей нам холодный лесной ночлег,
Костер, да огонь свечи.

Пусть все выбирают покой и кров,
А мы выбираем боль,
Судьбу обреченных, облавы, кровь,
Да бешеный вихрь погонь.

Прощенье и милость сулит король
Для тех, кто покинет нас,
И вот уж изменник спешит домой,
Чтоб встретить свой смертный час.

Но сладкая нас не прельщает ложь,
Мы сделали выбор свой,
Укроет нас в поле густая рожь,
Да сумрак спасет лесной.

Пусть все мы погибнем, да будет так,
И память проклятье ждет,
Нас вспомнят, и кто-то развеет мрак
И снова огонь зажжет.

Ты меня не заметишь в толпе золотой,
А на стенах я воин, такой же как все,
Не в сияющих латах, в одежде простой,
Не сверкают алмазы в тяжелой косе.

О король! Эти руки не слишком сильны,
Что хотите от маленьких девичьих рук,
Но от цели ветра не отклонят стрелы,
И усталые руки не выпустят лук.

О король! Эти очи не слишком остры,
Но вовек не пропустят врага твоего,
Пусть на башнях опять зажигают костры,
И тревогу трубят, не страшась ничего.

Со спокойной душою иди во дворец,
Несчислимая рать за тебя поднялась,
И мой лук и мой меч защитят твой венец,
Уходи! Королева тебя заждалась.
Н.Точильникова