Предлагаю на ваш суд свои работы. На некоторые из моих стихотворений есть отличные скетчи знакомого художника. Выполнены они как раз тушью. Если многим понравятся стихи, я выложу и иллюстрации.

В твоих глазах

Ты видела когда-нибудь Луну,
Когда она сквозь сумрак серебрится?
Лежала ли тв в сладостном плену
И не могла к утру освободиться?

Ты слышала в полночной тишине
Звук голоса прекраснее сврели?
Не приходил ли кто-нибудь во сне,
И на тебе следы чьих рук горели?

Ты чувствуешь дыхание дождя
На коже, побелевшей в лунном свете?
Быть может кто-то целовал тебя,
И смелость этих губ за всё в ответе?

Ты знаешь как сбываются мечты,
И что потом за ними остаётся?
Ты понимаешь тайну темноты,
И кто через неё к тебе крадется?

Ты разгадала запахи воды
Из родника забытого годами?
Ты помнила подение звезды
И как потом брала её руками?

Ты веруешь, что вечность не предел,
А время ожидания до чуда?
Но я в твои зрачки уже смотрел
И то, что видел в них, я не забуду!

Дождь

Пусть ночь за нами закроет двери
Сквозь свет фонарный за край пойдем,
А небо ,солнцу уже не веря,
Укроет город своим дождем.

Тебя так скоро согреют дома
Горячий чай и теплый сон.
Всё будет нежным, таким знакомым,
И ты не вспомнишь :"А как там он?"

Я побреду сквозь улиц слякоть,
И сумрак скроет мои следы.
В тумане стёклам не плакать...
Мне дождь подарит глоток воды.

Из луж полночных тугие искры
Тяжелый выбьет опять каблук,
И только греет в ладонях чистый,
Минутный запах любимых рук.

Через год

Год пройдет, ты многое узнаешь,
Многое запомнишь и поймешь,
И , наверно, что-то потеряешь,
Но бесценный опыт обретешь.

Говорят на собственных ошибках
Учатся лишь только дураки,
Но, не извалявшись в лужах липких,
Не оценишь чистоту реки.

Не узнаешь горечь неудачи,
Если обязательно везет.
Не запив отравою горячей,
Не почувствуешь, как сладок мёд.

И не надо дарить краски,
Даже если об этом и просят,
И не стоило срывать маски:
Прокажённые тоже их носят.

Но пока ещё остры чувства,
И пока твоя рука пишет,
Их вытравливай чернилами густо,
Может кто-то тебя услышит!

Любовь

Ах, увольте, ведь это не ново!
Ах, оставьте, ведь это все знают!
Но любовь - это странное слово:
Им так много всего заменяют!

Для кого-то любовь - это страсть,
Она лавой струится по жилам.
Для кого-то любовь - это власть,
Она многих себе подчинила!

Для кого-то любовь - вдохновенье,
Что так долго по миру искал.
Для кого-то любовь - искушенье,
Что лукавый на землю послал!

Для кого-то любовь - это свет,
С ним они проплывают сквозь Лету!
Для кого-то любовь - это бред,
Что придумали дурни-поэты!

Это радость, которой не ждешь,
Что придет не спросив разрешения,
И почувствовав, сразу поймешь:
Это - здесь, никакого сомнения!

Просто нет слов, мне очень понравилось, пиши еще.

Больно!

Больно, так больно стараться
Вниз с высоты не смотреть!
Больно, так больно смеяться,
Если сам хочешь гореть!

Больно, когда скребутся
Все, кроме одного сверчка.
Больно, когда в сердце бьются
Все, кроме одного пучка.

Больно, когда поднимались
Все, кроме одного птенца.
Больно, когда улыбались
Все, кроме одного лица.

Больно, когда разбивают
Все, кроме одной стены.
Больно, когда разрывают
Все, кроме одной струны.

Больно, когда оказавшись
Вдруг начинают звонить.
Больно, когда попрощавшись
Ты продолжаешь любить!

Венок

Поздний вечер от зноя в истоме,
Пряный запах от скошеных трав,
Ключевая вода зубы ломит,
От скитаний подземных устав.

А я всё время спешу,
Потому одинок.
Об одном лишь прошу:
Подари мне венок!

От костра разлетаются искры,
Как волшебен мерцающий свет,
Теплый воздух, тягучий и чистый,
И далек неизбежный рассвет.

А я всё время спешу,
Потому одинок.
Об одном лишь прошу:
Подари мне венок!

Ты цветы собра полевые,
Они запахи мира хранят,
И сплетаешь в узоры тугие,
Ими лоб будет нежно обнят.

А я всё время спешу,
Потому одинок.
Об одном лишь прошу:
Подари мне венок!

Зверобоем, полынью и мятой
Ты украсишь венец травяной.
Света круг тишиною объятый...
В этот вечер останься со мной!

Вопрос

Ты решила в огне отказать,
Со словами расправилась жаром.
Мне оставила молча страдать
И смотреть на влюбленные пары!

Я не мог даже горько мечтать,
Что придешь ты молить о прощеньи:
Знал - тому никогда не бывать,
А тебя я впущу без сомненья.

Но теперь ты звонишь по ночам,
Ожидая - мой голос услышишь.
Удивляешься гневным речам
И кричишь: "Почему ты не пишешь!?"

Как хочу тебя снова обнять
И забыть о доставленной грусти,
Но кто раз уж решился предать,
Тот и следущий шанс не упустит!?

Тушь

Для кого-то горячее солнце
Освещает проторенный путь,
И река в перекатах смеется,
Каждой каплей стараясь блеснуть.

Заплетенные косами пряди,
Теплый утренний гладит ветер,
И улыбка сверкает во взгляде.
Их прохожие ласково встретят.

Мне ж дорога под бледной луною,
И ручей среди проклятых скал,
А в глазах неприступной стеною
Каждый в малом тепле отазал!

Я растратил все краски впустую
И теперь на замерзших лужах
Этот мир только тушью рисую
По-иному, но врят ли хуже.

Но уже путь завещаный начат
Той, которая снится ночами.
Её руки тепло мне подарят,
Плети шрамов омоют цветами!

Если

Если небо и солнце
Лишь в руках и под снегом.
Если блики в оконцах
Только там, где ты не был.

Если час и минуту
Расплескал и развесил,
Улыбнись хоть кому-то,
Может, сам станешь весел!

Когти

На карнизе он плачет протяжно:
Видно там оказался давно,
И сорваться могу, но не важно,
Всё равно я полезу в окно!

И к стене прижимаясь спиною,
До тебя доберусь, только жди!
Засыпая в квартире со мною...
Вот уже высота позади!

Испугался, что пальцами связан,
В кровь когтями рвёшь руки невольно:
Ты не понял, что жизнью обязан,
Ты не знаешь, что делаешь больно!

Сердце

Пусь боль и жар внутри гложут,
Ты им не верь, пускай смеются.
С табой такого быть не может,
Сердца не бьются, сердца не бьются.

Чтоб разлетелось оно на части,
Повстречавшись с завалом кирпичным,
Ему придеться отринуть счастье,
К чужому миру стать безразличным.

А живое и теплое тело,
Что трепещет и кровью дышит,
Да, оно еще мало умело,
Но уже очень многое слышит,

Можно вырвать когтями жадно,
Броить о земь и с грязью смешать,
После взять и засунуть обратно,
И оставить лишь пеплом дышать.

Радуйся!

Они не верят замерзшим стенам,
Они танцуют и машут руками,
Они смеются : " И ты иди к нам!"
Радуйся! Радуйся вместе с нами!

И взор их ярок ,как пламя свечей
И их тела украшают цветами,
Но сталь приказа звенит из речей.
Радуйся! Радуйся вместе с нами!

Вокруг лишь пепел и краповый мрак,
И смерть хохочет, кружа над полями.
Вокруг улыбки ?! И ты делай так:
Радуйся! Радуйся вместе с нами!

Зачем в этом мире хоть что-то менять?!
Зачем утомляться пустыми делами?
Зачем эйфорию пытаться унять?!
Радуйся! Радуйся вместе с нами!

Ошейник

Меня скрепили из жёсткой кожи,
Шипы, как бритвы, поверх нашили,
Подбили мехом в день непогожий,
Вот только пряжкой скрепить забыли!

А если кто сожмет от скуки,
Неосторожно сомкнёт в кулак,
Ему до кости разрежу руки,
Я твердо понял, что надо так!

Но ты возьми меня так нежно,
Как до тебя никто не брал.
Поверь, что мягок я безбрежно,
Ведь я ни разу тебе не врал!

И застегни меня на шее
Пусть каждый видит,что мы вместе,
И для других не стану злее,
Но лишь с тобою я буду честен!

Прошу лишь только, потом не надо
Меня в сердцах стараться снять:
Свои шипы я смазал ядом,
И их тебе не избежать!

Жажда

Как мечтаю ,тебя взяв за руку,
Через лес по дороге бежать.
И ловить зарождение звука,
Что всю жизнь помогал нам дышать.

И пускай набегаюший ветер
Заплетет в твои волосы песню
О двух людях, которых на свете
Нет счастливей сейчас и чудесней!

А устав, упадем мы на траву.
Нас согреет небес нагота.
Пота капелек редких приправу
Я губами вберу с живота...

Звезда

Среди звезд одиноко светить
Я устал в ожидании чуда...
Неужель, чтоб меня полюбить,
Нужно вдеть сквозь иголку верблюда?!

Нежность, ласку и просто тепло
Так держать тяжело , сохраняя,
Чтоб сквозь пальцы оно не ушло,
Пустоту за собой оставляя.

Им весь мир не удастся согреть,
В небе солнца мой свет не заменит.
Эту песню так хочется спеть
Той, которая голос оценит!

За что?

Я заметил тебя сразу:
Ты была не такой, как иные:
Не носила в ушах стразы
И любила сорочки льняные
По-особому смеяться умела,
А в глазах зимы искрил иней,
И природа создала тело
Сочетанием мягких линий.

Мы закрыли за собой двери,
Я твои целовал руки
В этот миг я, как все, верил:
Ты услышишь от сердца звуки
Но не долго было жить сказке,
Очень быстро цветы вянут,
Выцветают на душе краски,
И корою твой взгляд стянут.

Ты неделю почти молчала,
И всё было почти как всегда.
Ты подарки мои принимала,
Но с холодною коркой льда.
Я просил тебя:"Давай честно,
Раскажи ты мне в чем причина.
Может купол над нами треснул?
Может есть и другой мужчина?"

У стены белоснежного дома
На ветру ждал твоего возврашенья,
На табло твой телефон снова,
Он развеял мои все сомненья.
Мне ответил мужской голос
В алкогольном шальном угаре:
"Ты не трогай ни один её волос
Это я теперь её парень!"

Не посмела сказать даже
Эта мразь мне своё имя,
А я словно глотнул сажи,
Будто за спину попал иней.
Но гордыне не дал воли,
И упрямство затолкал глубже:
Она крови моей не стоит
Если ей такой урод нужен!

Я наверно не животное страсти,
А она не кусок плоти,
Чтобы рвать из шакала пасти
Запуская в глаза когти.
И как не было бы мне грустно,
А любить не заставишь силой,
Но за что так топтать чувства
И дырявить душу мне шилом!?

Безразличие

Я чувственный и жесткий,
Отходчивый и злой,
Из пуха и решетки
И тяжело со мной.
Могу быть лучшим другом,
И злейшим из врагов:
Ужасным зверолюдом
Из шкуры и клыков.
Я мягкий, словно бархат,
Упругий, словно плеть.
И серебром раската
Могу в ушах звенеть.
Ты в праве обозлиться,
Ты можешь полюбить,
Я безразличья спицы
Не в силах пережить!

Голос

Пробежит по ветвям ветер
И качнётся в степи колос
И один лишь на всём свете
Ты услышишь в дали голос...

Голос, который зовёт.
Голос, который расплавит.
Голос, который спасёт.
Голос, который отравит.

Голос, который раскрасит.
Голос, который пугает.
Голос, который погасит.
Голос, который ударит.

Голос, который поможет.
Голос, который живёт.
Голос, который тревожит.
Голос, который убьёт.

Голос, который болит.
Голос, который страдает.
Голос, который звенит.
Голос, который мечтает.

Тихо во тьме погуляешь
Молча вернёшся домой
Только тогда осознаешь
Что этот голос - мой!

Камень

Я заплавил своё сердце,
Я его заключил в камень,
Но оставил тебе дверцу,
Ты достанешь его руками,
Ты почувствуешь как трепещет,
Этот маленький ком плоти,
И как кровь из него хлещет,
Как кричит на высокой ноте,
И ты вырвешь свое тоже,
Из хрустальной груди клетки,
Ты обвяжешь его кожей,
И прижмешь к моему крепко,
И забьются сердца вместе,
И срастутся в одно тело,
Ты мне скажешь в одном жесте,
То что раньше сказать не смела,
И мы станем одним камнем,
И пращей улетим в небо,
Там где солнцем залит ранним,
Где до нас ещё никто не был,
Хоть с небес мы упадем снова,
На полы из бетона и стали,
Ни один из всего царства дневного
Нам не скажет, что мы не летали!

Весна

Весна придет
И все погасит,
И всех убьёт,
И всё раскрасит,
И все сожжет,
И все погубит,
И всем споёт,
И всех рассудит!

Звено

Я устал быть придавлен мечтою,
Раздробившей усталое тело.
О, как это мне всё надоело!
Где же время владенья собою?

Миром правит закон многозначья,
Заменяя разбитые цепи,
Снова звенья ненужные крепит
Лишь ушедший в закат неудачник!

Нужно взять себя в крепкие руки,
Из души старый выдавить гной!
Пусть он грусть забирает с собой,
Прочь уносит бездарные муки!

Но лишь сумрак на горло наступит,
Вникуда испаряется сила!
Кипятком днем под кожей бурлила,
Но тоске теперь место уступит!

Что, скажите вы, мне с нею делать?
Едким гневом её не заменишь...
И сам боли в себе не излечишь:
Вглубь ушла первородная смелость.

Жесть

Мы все примерно равны по весу
Да все мы люди, мы все - железо
Мы все - железо, но каждый знает:
Железо разных сортов бывает.

Ведь кому-то уменье оставил
Чугуном в поколениях жить.
Он надежность в их душу заплавил
И возможность лишенья сносить.

Но чугун перемены не любит.
Если резкий удар приключится,
Все ,что долго хранил, он погубит
И плита на куски разлетится!

Сталь другим подарила готовность
Никаких перемен не бояться,
В инструмент золотую способность
Для свершений своих преврашаться.

Но такой агрегат врят ли сможет
Что-то новое миру отдать.
Ведь клинок никогда не поможет
На холсте новый день рисовать!

А бывает фольгой обернётся
Человек в созерцаниях лунных
И такой очень быстро помнется
Под давленьем стальных и чугунных.

В них природа вложила уменье,
К измененью большую свободу.
Но что толку, когда нет стремленья,
И в делах они слушают моду!

Очень редко встречаются кто
Свои качества с жестью равняет.
Они вроде бы гнутся легко
И не каждый в них силу признает.

Их стараются многие мять
Но лишь жёще становится тело
Больше рёбер умеют создать
Те, кто выбрал жестяное дело!

И в погоне за светлой мечтой
Только сами себя изменяют.
Управляют безумной судьбой
И чеканкой себя покрывают!

Море

Я так хотел увидеть море,
Они сказали:"Сейчас покажем!"
Глаза мои залило горе:
Маяк стоял безмолвным стражем.
И сквозь туман,под небом серым
Гудел буксир,волну гоняя,
И солнце вниз, бельмом горелым,
Глядело тучи расправляя.
А цвет воды был как у чая,
Что с молоком перемешали.
И чайки, криком оглушая,
Через залив перелетали...

А мне бы пальм изгиб печальный,
И сахара белей песок
И чтобы пароход финальный
В утробе подавил гудок.
Дорожка лунная на глади
И моря мерный вечный звук,
И свет искрящийся во взгляде,
Прикосновенье нежных рук.
Орех разбив, прозрачным соком
Поить ее в рассветной мгле,
И на утесе сев высоком,
Дыханье слушать в глубине.

Нетопырь

Сегодня вечером, сквозь свет окрашенный
Текплом закатного светила алого,
Иду по улице. Костер погашеный
Дымит и мается уж час, без малого.

Дурманят запахи: от дыма горького,
Листвы оставшейся - подарок осени,
Травы зеленой и снега горкою,
Да вялых пролесков, что сверху бросили.

Дорога ровная, водой напитана,
Упругим остовом под шагом горбится.
Живое всё, хохочет сытое,
Цветет без памяти и к небу просится.

Сегодня вечером, почти над крышами,
Кружатся в воздухе тела мохнатые.
Понятна песня их, хоть и неслышима:
Они счастливые, они крылатые!

Лицо

Мечтаю, как вдруг, в окончании дня
Дыханьем своим ты укроешь меня,
Лицо различая меж прядей густых,
Уснуть, с головой на коленях твоих.

Ладонями снимешь усталость со лба
И нежностью пальцев мне веки закроешь,
А после, как яркая в небе звезда,
Средь локонов дымки неровной утонешь.

О кто ты ответь, окажи же мне честь!
Я вновь вопрошаю тебя без конца,
Я верю, что ты обязательно есть,
Но ,как и всегда, я не вижу лица!

Неопределённость

Я сегодня узнал, что как всякий дурак
Верил чьим-то словам в телефонных звонках
Я сегодня узнал, что бездарный пустяк
То, что я доносил до кого-то в стихах!

У меня есть семья, они дарят любовь,
Ничего от меня не желая взамен,
Почему же тогда разжижается кровь,
Когда молча лежу в окружении стен.

В этом мире нельзя для себя только жить:
Сам себе ты приятен в обличьи любом.
Как же хочется краской мне душу залить,
Чтобы шрамы на ней проступили потом.

Монитор мне свеченьем наполнит зрачки,
И на клавишах пальцы сотрут черноту.
Будут чувства чужие опять далеки,
Снова в сердце своем обрету пустоту.

Я по капле выдавливал боль и тоску,
Они в каждой строке, в каждой букве сидят.
Ты же где-то у зеркала пудришь щеку,
А потом примеряешь игривый наряд.

День за днем я часами смотрел на тебя
И зубами скрипел, чтоб при всех не завыть.
Ты ж ответила мне: "Посмотри на себя!
Мне же не о чем вовсе с тобой говорить!"

О, как хочется мне обратиться стеклом,
Чтоб на части ударив себя раздробить!
Даже жарким, но только лишь личным теплом
Никогда не смогу ледники растопить!

Танец волка

Ты поразила меня проклятьем,
О, темных сил шальная дочь.
Я задыхаюсь разбитым счастьем,
Лишь только мир проглотит ночь.

И разбивая на лужах глянец,
Не оствляя в них и осколка,
Я начинаю привычный танец,
Медленный-медленный танец волка.

Пусть будут ныть под кожей жилы
И каждый мускул,как сталь тугои,
Я пропою, что было силы,
Свой, полный боли, полночный вой!

Хоть непревычно мне волчье дело,
Какой бы не был внутри голодный,
Упорно к бою готовлю тело,
Чтоб месть к столу подать холодной.

Начну охоту,лишь дайте время,
Чтоб он забыл,кого обидел,
Какое мне оставил бремя.
В ночи охотника не видел.

Его настигнет удар внезапный
И зубы сердце внутри найдут,
Я выпью крови его желанной,
И чары волка с меня спадут.

Феникс

Его перья - огонь,
Что горит изнутри.
Его крылья не тронь,
Просто стой и смотри!

Его песня звучит
В голубых небесах.
Она мерно стучит
В обнаженных сердцах!

Феникс не умирает,
Если время придёт:
Он звездою сгорает
И из пепла встаёт!

Ну а что же случится,
Я прошу, мне ответь,
Если гордая птица
Вдруг останется тлеть?

Стая

Вместе с чьим-то взглядом!
Вместе с чьим-то зовом!
Вместе с кем-то рядом!
Вместе в беге новом!

Знаешь - так не надо!
Знаешь - так не лучше!
Знаешь - хуже яда!
Знаешь - клея гуще!

Вместе - это жестче!
Вместе в пыль стирая!
Вместе - это проще!
Вместе - это стая!

Знаешь - нет прошенья!
Знаешь - нет возврата!
Знаешь - искушенье!
Знаешь - есть награда!

Вместе, вместе, строем!
Вместе рвать на части!
Вместе, злясь и воя!
Вместе - какое счастье!

Розы

Там где ветер дома студит,
Где лотков разольётся фарватер,
Мне цветочник сказал:"Щас всё будет!"
Взяв наточеный в руки секатор.

И пока над цветком он трудился,
Навернулись на глазах слёзы:
Мне подумалось, что ведь случиться
Для кого-то мы будем как розы

Нам жестоко лепески срежут,
И шипы посрывают щипцами
Упаковку тесьмою завяжут,
И вручат не гнушаясь словами.

Мы себя отдадим без остатка,
И когда всё внутри станет пусто,
Нас забросят в замшелую кадку,
Где в компост превращаются чувства.

Почему

Я был честен,
Но это не в счет.
Мы не вместе,
Где мой недочет?
По сосудам
Холодную сталь.
Ждать ли чуда?
Мне вас не жаль!
Как ужасно
В безумство впадать!
Все так ясно
И всё не понять
В каждой строчке
Вопрос:"Почему?"
Точки! Точки!
Не сбить одному.
Плотно губы
Вместе сомкну.
Острым зубом
Палец проткну!
Боль по коже -
Это пустяк.
Кто поможет?
Что, где и как?
О, бессилье -
Друг мой родной.
Где же крылья?
Голос ночной.
На ресницах
Нет и воды.
Что мне снится?
Чьи-то следы!
В лунном свете
Профиль и вой.
Кто в ответе?
Спорю с судьбой!
Мне молчанье -
Им теплота!
Вот призванье.
Души нагота!
Звать устану.
Имя в ночи.
Пепел в ранах -
Кричи не кричи!
Час и вечность,
Иней и лед,
В бесконечность
Долгий полет.

Пёс

Бездомный пес лежал пластом,
Скуля из грязного угла.
Тут девушка, махнув зонтом,
На каблуах к нему пошла...

Меня наверно не все поймут:
Ей в кровь лицо разбить хотел!
Меня наверно не все поймут,
В глаза собачьи кто не глядел!

А им не нужно туманных фраз
И зверь душой кривить не станет.
Так было с ним уже не раз:
Рука чужая опять обманет...

Опять скулит бездомный пес
Пластом лежит в углу, как прежде
В зрачках его немой вопрос:
"Зачем пустые дарить надежды?"

Мне нравится. Есть душа, и неизбитые сравнения, и полет мысли.
Есть, (только не обижайтесь) и некоторые недочеты, например, в "Стае" лишний слог в последней строке - может, исправите? А в "Танце волка" немного не понятно, кто же все-таки сделал его таким, потому что вначале говорится вроде о женщине, а потом речь идет о мужчине.
Достоинств, на мой взгляд, у стихов гораздо больше, чем недостатков. Буду ждать, когда выложите что-то еще.

To IF Black В "Стае" в последнем четверостишье меняется ритмика: Вместе<пауза>-<с ударением>какое счастье!
В "Танце волка" юношу изменило не "кто", а "что" - любовь и ревность.
На конструктивную критику не обижаются

Что мне осталось?

Ветер волосы жмет,
Оказать просит жалость.
Всё сегодня не в счет
Мне так мало осталось!

Только старый мой свитер,
И под ним всё болит.
Серый старый тот свитер
Что твой запах хранит...

Я гадаю, как ты
Так могла поступить.
Растоптать все мечты,
Все надежды разбить!

Что же в сердце твоём?
Что включила в него?
Что же в седрце твоём?
Видно, нет ничего!

Сам себе господин,
Так откуда усталость?
Снова, снова один!
Мне так мало осталось!

Надежда

Никогда не вырывай сердце
В окружении чванливого быдла
И в душе не открывай дверцу
Наплюют и не будет стыдно

Им не стоит выдавать чувства
Они станут хватать их руками
И слова не выпллевывай густо
Их загонят назад пинками

Не спасёт их твой ангел
И твой бес их не ввергнет в бездну
Ты напрасно их миг красил
Это вовсе им не интересно

И пока я пишу быстро
Эти строки дрожашей рукой
Я лелею себя мыслью
Мой читатель, ведь ты не такой?

Осень

Снова осень корону наденет
И раскрасит деревья охрой.
Мелкий дождь свою песню затянет.
Будет ветер железом грохать.

Люди спрячутся в теплые стены,
Будут ждать возвращения солнца.
Они станут вскрывать себе вены,
Грезя правды во мраке колодца.

А люблю я промозглую слякоть,
Царство смерти и ломкого тлена.
Меня осень не просит плакать -
Я не вижу в ней рабского плена.

Осень мир к ожиданью готовит.
Она семя оставит небрежно.
Тем ,кто стужу весною проломит,
Дарит жизнь и, быть может, надежду.

Лоботомия

Удалите мне кусок мозга!
Я устал с этим миром сражаться.
Удалите мне кусок мозга!
Самому это мне не удасться.

С меня хватит мечтать,
С меня хватит смеяться,
С меня хватит страдать,
С меня хватит бояться!

Я останусь без ложных стремлений,
Мыслей глупых и чувств бесполезных.
Я останусь без тени сомнений,
Клеток воли, безжалостных, честных!

Я не буду желать,
Я не буду любить,
Я не буду терять,
Я не буду хандрить!

Это больно и нет в этом смысла,
Это горько и хочется выть,
Так зачем нам терять наши числа,
Так зачем этим чувствам в нас жить!

Не надо!

Обратили нас после рожденья,
Искупав в окружении люда.
Обрезание или крешенье?
Любишь - спорь, а я не буду!

Черпав золото жадною меркой,
Чтоб потом погрузиться в нирвану
Половину ближайшей церкви
Можешь - жертвуй, а я не станУ!

С тем, что между тобой и всевышним,
Поправляя подол на бегу,
Встанет кто в облачении пышном,
Соглашайся, а я не могу!

Отражение чьих-то метаний
Целовать изгибаясь в дугу,
К поклоненью орудие казней
Принимай ты, а я не могу!

И в греховность возлюбленных женщин,
Что сосуд, Напоённый обмана,
Для паденья Лукавым завещан,
Хочешь - верь, а я не стану!

Отрекаясь от всех наслаждений,
Ожидая вселенского чуда,
Во грехах в раболепном служеньи
Жаждешь - кайся, а я не буду!

Свобода

Попращавшись с женою и домом
И собрав всё,что было с собой
Мы пошли в океан незнакомый,
Чтобы выйти на берег чужой

Нас настигла в пути буря
Мы кричали проклятья во мглу
И стихия, в безумстве бушуя,
Разломила корабль о скалу

Я очнулся в чужой постели
Холод рук ошущая на лбу
"Ты в беспамятстве был две недели
Хотя мог оказаться в гробу!"

На скале старый замок угрюмой
Что не день - то пиры или бал
И хозяика, что кажется юной,
Жаркой страстью я к ней воспылал

Позабыв о законной супруге
С ней огромное ложе делил
Ее стон был густым и упругим
Я звериным ей рыком вторил

В моих снах на атласной постели
Лишь луна вновь заглянет в окно
Снова видел сквозь снег и метели
Дом родной, что оставил давно

Поостыли минутные чувства
И хозяйка не стала держать
Только молвила:"Всё это пусто,
Ты не сможешь отсюда бежать..."

Стало гулко в пустых залах
Звук сорвался на высокой ноте
И пленительный ее запах
Ароматом стал гниющей плоти

На минуту лишь сняла чары
Соскобливши с зеркал иней
Меня словно обдало жаром
Мои волосы стали седыми

А когда наважденье вернулось
Я бежал уже прочь без оглядки
Но она лишь слуге обернулась
Приказав не держать, для порядку

В голове уже стучит молот:
"Наконец-то обрел свободу!"
Почему же в руках холод?
Почему я иду как сквозь воду?

На руках открываются раны
И из них моя жизнь уходит
Она поит песок красным
И на камне узоры выводит

Меня птицы назад тащат
Раздирая кафтан когтями
На верхушку высокой башни
К ней прикован сильней чем цепями

Она лечит меня снова и снова
Безуспешно штурмую преграду
Я не в силах порвать оковы
и уже не заживают стигматы

Этот вечер спокоен и свеж
Я стоял освещенный луною
И прорвался сквозь странный рубеж
Ведь свободу мы носим с собою!

Нам не нужно не моря, ни звёзд
Ни тумана и кромки прибоя,
А свободу не каждый поймёт
Не оставшись однажды с собою!

Снова кровь омывает мне пальцы
Затворить ты её не в силах
Пусть дождём умываются лица
Ведь свобода теперь в моих жилах...

Три

Всё вокруг представляет угрозу,
Все предательски хочет убить,
В сердце иглами колет мороза,
И тебе в этом всём надо жить!

Каждый день пережевывать время,
Каждый час перекручивать нить.
Облегчить бы постылое время!
Как же хочется всё изменить!

Воплощением боли и гнева
Жадно судьбы чужие крошить,
И пусть сверху спускается небо,
Чтобы мог ты его полюбить!

Или взяться с другими за руки
И в порочный ступить хоровод,
Чтоб в конец не загнуться от скуки!
Средь уродов такой же урод!

Можно свой попытаться устроить
Новый мир, где всё будет как ждал!
Ничего уж не станет коробить...
Только там одному быть устал!

Перекрёсток пылится, зевая,
Три дороги на долгом пути,
И теперь я стою и гадаю
По какой же решиться пойти.

Да уж.
Тут, по-моему, недочеты искать - все равно, что в алмазах трещинки ковырять.
Профессионалу с большой лупой может глаз и режет, а просто для любителя красивого все равно драгоценность ))
Супер!

Жаль, что никто из модераторов та и не обратил внимания на эту тему... Следующие стихотворения пока в корректуре. В обшем и целом - жду гостей и надеюсь на лучшее. Заходите в мой маленький домик.

Вот думаю, стоит ли... Отзыв мой недобрый. Вроде умеете. Хотя и бывают ляпы несусветные, и размер скачет (ток не надо, что это намеренно, все умеем про авторскую пунктуацию, когда запятую забудем...). Но дело не в этом, не в технике. Тут вы все сами знаете. Но стихи - не только рифма, правда?
Как же это все холодно!
Знаете, я свои вещи проверяю этими строчками:
...И мир светляков нахлынет
И прошлое в нем потонет
И крохотное сердечко
Раскроется на ладони....
Если хуже - в корзину. Ничего и не остается. Зато честно.
Понравилась одна вещь - "Когти".

Что значит "холодно"?
Без эмоций, "не цепляет"? Так тут увольте, мадемуазель, что один увидит, другой мимо пройдет. Восприятие стихотворения это скорее эмоциональное сравнение описываенмого автором переживания со своим личным опытом. И тут уж как повезет!
Если "холодно" - мрачно, безысходно, то тут ответ один. Не всё прочитали, а если все, то не внимательно. "Лицо","Жажда","Камень", "Море" - весьма оптимистичные произведения.

А касательно эталона, вспомним классиков:

Стояли люди
Ромашки на блюде
И было тихо
Цвела облепиха

Бессмыслица, бесталанное рифмоплетство, но если прочитать два десятка раз, да знаками препинания побаловаться, можно такого в нем найти! Вот вам и весь сказ.

На уровне "не цепляет" я уж давно ничего не обсуждаю.
Что значит "холодно"? Значит, что имитация чувств не удалась. Рассуждения, коих много, банальны;образы плоски, нравоучения вызывают раздражение.
....
Отрекаясь от всех наслаждений,
Ожидая вселенского чуда,
Во грехах в раболепном служеньи
Жаждешь - кайся, а я не буду!
...
Осень мир к ожиданью готовит.
Она семя оставит небрежно.
Тем ,кто стужу весною проломит,
Дарит жизнь и, быть может, надежду.
...
Можно свой попытаться устроить
Новый мир, где всё будет как ждал!
Ничего уж не станет коробить...
Только там одному быть устал!

Это все Вы написали. Вам самому нравится? Уж конечно, намного лучше Лорки. Куда уж ему до Вас.

Да нравится, всё,всё, что написал - нравится. Иначе зачем бы стал печатать?

Не учу я никого. Это моя точка зрения на окружающую действительность. Если она кажется плоской и банальной, так тому и быть. Ведь нет предела самосовершенствованию, и моё творчество развивается вместе со мной. Быть может через несколько лет мои слова будут нежно вплетаться в сознание каждого... Вот только я сомневаюсь, что костяк идей притерпит серьёзные изменения.

Можете кинуть ссылку на собственные произведения?

Я вижу, у Вас это все искренне... Ну и не обращайте на меня внимания. Хоть мне и кажется, что Вы лукавите в последнем посте, продолжать я не буду. Все эти дискуссии бесполезны.
И я уж точно не собираюсь оспаривать Вашу точку зрения на окружающую действительность.
Мы вообще-то о поэзии говорили. То есть, если и обсуждать что, то способы выражения этой точки зрения, а не ее саму.
И вообще, я наверное еще вот почему так отреагировала...Тут народ ведь выкладывает свои первые вещи, это ж не специализированный поэтический форум. Иногда в куче шелухи и сквозь безобразное исполнение просматриваются такие искорки горячие... Вы ж в другой весовой категории. Конечно, оваций ждали. Ну,тут я и...
Для форума приход таких авторов как Вы - благо. Поэтому свои соображения по поводу тепла и холода, содранной с души кожи и равнодушия, тополей с сердечками, оставлю при себе.
И это Вы не очень внимательно читали мои ответы. Я ж честно сказала, я себя правлю до чистого листа бумаги.

Мир.
Чего уж там, я тоже погорячился. Не ждал я оваций. Честно говоря, ничего не ждал. Просто строку:

Вот думаю, стоит ли... Отзыв мой недобрый. Вроде умеете. Хотя и бывают ляпы несусветные, и размер скачет (ток не надо, что это намеренно, все умеем про авторскую пунктуацию, когда запятую забудем...). Но дело не в этом, не в технике. Тут вы все сами знаете. Но стихи - не только рифма, правда?


я воспринял примерно так :"Так мужик, кустарь из тебя неплохой, свое дело знаешь. Но произведения искусства, а уж тем более шедевра, тебе не создать, ибо не дано. Уж я то знаю!" Да еще: размер - чередование ударных и безударных слогов, создающее ритмический рисунок, почему определяется пунктуацией (с ваших слов)? Я не понял.

Размер ничем таким не определяется. Я привела пример тех маленьких хитростей, которыми мы оправдываем свои недочеты. Один мой друг так реагировал. Запятая - авторская пунктуация, стилистические ошибки - речевая характеристика героя (а у него все от первого лица, удобно...).
Так что никакой связи нет. Может я сказала коряво.

Ночью можно

В каждом слове по капле яда.
Позабыты давно границы.
Из чудес моего парада
Я запомню лишь плач блудницы.

Если мельком - то очень много,
Приглядишься - безумно мало!
Вроде, легкой была дорога,
Что же с нами в итоге стало?

В этом городе свет не нужен.
Камень в череп - ведь все мы братья...
Ну а вечером в грязной луже
Замывать подвенечное платье.

Если снег покрывают пылью,
Значит это кому-то нужно?
Люди сделали сказки былью
И слагают иные дружно.

Вот стоишь на краю сознанья,
Обгоняют, толкают в спину.
Чей-то шепот: "Поверь обещанью,
Я тебя никогда не покину..."

Если небо смешать с землёю,
То гулять по нему не сложно.
Разрезаем алмаз струёю.
Днем не надо, а ночью можно!

Вечер

Город накрыт
Перевернутой чашей
Кофейных небес.
Вечер звенит
Не твоё и не наше.
Неоновый лес.
Люди как тени
От старых картин,
Что желты за стеклом.
В неге и лени,
Как в мире один,
Утонул каждый дом.
Звук проводов
Возвращает сквозь осень
Журчанье цикад.
Пленка из снов,
Хоть её и не просят,
Туманит мой взгляд.

Прошу прощения у всех, кто хоть изредка заглядывает в эту тему, за столь длительное отсутствие обновлений. В данный момент я пишу рассказ, который здесь и опубликую на ваш суд.

...уйду и я...

Последнюю неделю мне стали сниться странные сны... Хотя нет, начну не с этого, в мемуарах я б писал издалека. О, как приятно думать о всякой ерунде, лежа на песочке под нависающими сосновыми ветками, пока друзья растягивают палатку. Лёгкий ветер доносил запах воды, какой бывает только у самых чистых лесных озер. Делать ничего не хочется совершенно. Тут мой размеренный ход мыслей прервал треск медленно разрываемой ткани. Я встал, отряхнулся и с силой пнул каждого друга. Работа сразу наладилась. Так, на чем я остановился... Совсем сбили меня с толку эти недотепы. Давно хотел перенастроить, да всё лень. В стандартной комплектации дроид "Друг" - это этакая пластиковая тумбочка на колесном ходу с двумя манипуляторами, сенсорами и шипом с нейротоксином в неприметной нише корпуса. В общем - настоящий друг.
С чего всё началось... Да кто ж его знает!? Стали люди пропадать, мне тогда лет девять было. Телевизор разрывался, говорили о работорговцах, маньяках-похитителях. Сначала еще кого-то искали, а когда выяснилось, что так по всему миру... не знаю, смирились что ли. У нас первым пропал старший брат. Он всегда был таким, как говорила мама "весь из себя". Что-то писал, вечно спорил. А одним утром не спустился к завтраку. Мы поднялись в его комнату. В ней ничего не изменилось, только одеяло на кровати лежало так, словно он просто исчез, растворился. Потом дедушка...
Почему-то пропадали, прежде всего, мужчины. По миру прокатились волны оголтелого феминизма. Мужчины с радостью отдали бразды правления женщинам. Какая власть, когда завтра ты можешь не проснуться? К тому же недавно какой-то министр сообщил в вечерних новостях, что из своего кабинета пропал президент. А женщины? Они просто не поняли сразу, что матриархат от патриархата отличается лишь тем, что глава носит юбку. В жизни же ничего не поменялось.
Поднялась полузабытая церковь, предвещая скорый апокалипсис, называя пропадающих избранными, чистыми душами. Но люди исчезали из тюрем, порой за ночь до казни. Этого не смог объяснить никто.
Следом мир ждали годы вседозволенности: кто знает, сколько тебе осталось, надо попробовать всё, абсолютно всё. Наркопритоны всех видов, бордели с самыми немыслимыми видами наслаждений, клубы самоубийц, банды вивисекторов... Милиция начала полностью оправдывать своё название: в ночные патрули брали любого, кто мог удержать в руках оружие. Нервы патрульных, взвинченные алкоголем или чем покрепче, сдавали очень часто. То в одном, то в другом квартале раздавались раскатистые очереди, грохотали взрывы, и ночь наполнялась стонами и хрипами раненых и умирающих. Мы с друзьями часто играли в самую опасную игру - ходили за патрульными, стараясь не шуметь. Мало кому удавалось играть более месяца подряд, а за сезон команда менялась наполовину. Именно тогда появились в продаже первые дроиды. Брали их с радостью, ведь уже никто не доверял водопроводчику или монтеру. Воодушевленные успехами, роботостроители запустили программу тотальной автоматизации промышленности, сельского хозяйства и сферы услуг. Заработали полупустые заводы, пропал дефицит в магазинах, на улицах снова появился транспорт. Вот только улицы городов были непривычно безлюдны, и тишина царила на проспектах даже в обычный час пик.
"Опять мечтаешь!" - прервал меня от размышлений знакомый крик. Это Лёха. Кто такой Лёха? Высокий и крепкий, белобрысый и курносый. Так и хочется надеть на него холщовую рубаху и дать в руки пастуший кнут. Спец по всему, что убивает и калечит. Его дроиды ручной сборки всегда неспешно катятся или ползут, увешанные бронеплитами, клацая бритвами челюстей и задевая столбы острыми шипами, торчащими из всех щелей. Год назад он нашел общий язык с женщинами на заброшенной воинской базе и на его любимцах стали появляться гусеницы и пулеметы. Он обязательный участник штурмов... Еще мы учились вместе, но об этом я уже не успеваю, Лёха начинает меня расталкивать
- Вставай, соня! Охрана у тебя никуда не годится. Я два скремблера кинул и уже рядом. А если бы кто другой? Да ты б уже остывал!
- У-у, хватит меня пинать! В округе на километры кроме тебя и меня никого нет! До города полчаса на электричке... Уйди, я хочу побыть один...
-Один... Да ты скоро будешь один! Один! Слышишь! ОДИН! На всей этой богом забытой планетке! Ненавижу! НЕ-НА-ВИ-ЖУ! - голос его стал срываться.
- Ладно, Лёх! Успокойся... Не настолько уж я и потерян для общества. Пошли в дом, у меня еще коньяк остался...
Мы сидим на ступеньках крыльца и пьем коньяк. Рядом на блюдце лежат поломанная на квадратики плитка горького шоколада - для меня и нарезанный колечками лимон - для Лехи.
- Ты... Извини, в общем. Плохо мне последнее время. Не знаю даже почему. Вот ты знаешь?
-Знаю. Смысла нет, Леха. Потеряли мы его. Все. Сразу. Как черви копошимся в старом куске мяса... Да даже у тех есть смысл... смысл жить... они хоть мухами станут. А мы?
- Был ли он когда-то? До того как всё началось. Ведь так же всё было. Спи, ешь-пей, спаривайся. Учись и работай, чтоб мягче спать, больше есть и чаще спариваться. Что изменилось?
-Раньше люди стремились к чему-то. Кто помечтательнее и романтичнее - оставить след в истории, послужить прогрессу человечества, добиться величия и власти. Кто попроще и приземленный - подняться по карьере, обзавестись потомками, построить дом, там, посадить дерево. А сейчас. Какая карьера, когда никто не работает, какая власть, когда некем управлять, ловеласы и вамп исчезли после безоговорочной победы "свободной любви" (про себя: об этом бы тоже надо рассказать), какие потомки, когда родители могут исчезнуть через неделю после родов, какое, в конце концов, человечество... Мы не живем друг, мы доживаем. Мы последние свечки в огромном канделябре...
Следующий час мы просидели молча. Правильно сказал кто-то: "Близкий человек не тот с кем хорошо поговорить, а тот с кем хорошо помолчать". Первым, как и всегда, голос подал Леха.
- Знаешь, конечно, сейчас не особо, но... Поехали охотиться на домохозяек?
-Поехали, все развлечение. Поймаем парочку, в потрохах покопаемся. Жду тебя через десять минут на платформе.
Он побежал к себе, загребая шлёпанцами густую дорожную пыль и чертыхаясь, когда наступал на камень. Я поскреб живот, подтянул шорты, кинул бутылку в ведро и поплелся собираться. Нас ждал город. Туда без снаряжения лучше не соваться. Особенно вечером. Значит комбез, шлем, очки со светоусилителями, зашита на всё тело из прочного пластика, пара ножей, биосканер, сонар, скремблеры, несколько светошумовых гранат и... сумку, большую сумку, очень большую сумку! На охоту ведь идем, трофеев будет много. Когда я добрался до платформы, Лёха был уже там. Одет он был ещё внушительнее. Армейская разгрузка топорщилась от множества полезных и не очень предметов, броня толще и усилена каким-то сплавом. В руках автомат, а за плечом такая же вместительная сумка, как и у меня.
-На войну собрался? Тебе любой думер позавидует!
-А вдруг на поезд опоздаем? Ты в городе хоть раз ночевал?
-Сам знаешь, что ночевал... И даже кое-кого оттуда увез.
- Да... Я помню.
Он сказал ещё что-то, но прогрохотавший по соседнему пути состав заглушил слова. Через минуту подошла электричка, мы зашли в пустой вагон, и вот поезд уже мчится навстречу городу. Нас ждут истеричные домохозяйки. Нет, конечно, среди них кое-когда попадаются нормальные, но истеричных гораздо больше. Когда такая проплывает в метре от тебя, громыхая посудой, невольно берет оторопь. Сейчас уже точно никто не скажет, почему они появились. То ли это был инженерный дефект, пропущенный при разработке, то ли невероятно популярная среди скупых холостяков модификация. В любом случае, встреча неподготовленного человека
и домохозяйки в истерике могла закончиться плачевно.
Вагон мягко остановился. Нас встречал вокзал, как всегда безупречно пуст и потому безупречно чист. Приземистые дроиды-уборщики о безделья мели, мыли и полировали мраморный пол сразу после нашего по нему прохода. Пройдя привокзальную площадь, мы задержались на трамвайной остановке. Почти весь бесплатный транспорт после автоматизации стал рельсовым. Управляющий компьютер у них был проще: поворачивать не надо, избегать столкновений не надо, маршрут постоянный. Когда транспорт подошел, мы сразу поняли причину его задержки: на буфере и всей нижней части кабины красовались маслянистые пятна чего-то ярко-алого, кое-где налипли клоки то ли шерсти, то ли волос.
-Попасть под трамвай! Тупо. Он же еле движется.
-Еще добавь - и звенит. Мало ли, может, какая глупая псина отбилась от стаи...
- Я слышал, что в городе ещё сохранились группировки и кланы, в которых провинившегося связывают и бросают на рельсы - ждать трамвая! У-у!
Последние слова Лёха сказал замогильным голосом персонажа какой-нибудь страшной сказки, растягивая слова и слегка подвывая. "В депо отмоется", - добавил он серьезно уже внутри. Мы пересаживались с маршрута на маршрут и в итоге оказались в спальном районе. Одинаковые многоэтажки, небольшие дворики между ними. Тишина. Леха повел плечами. Ему всегда становилось неуютно в таких местах. Что поделаешь - память.
- Показывай карту, мы выходим на тропу войны!
- Вот, я ее оптимизировал. Теперь она отмечает не только посещенные дома, но и этажи, дату последнего визита и вероятность повторного появления объекта.
- Повторного? Это как?
- Ну, знаешь, некоторые хозяева давали им возможность ходить в гости. Помочь, например, если праздник. Многие находили это забавным.
- Так-так, а вот здесь мы еще ни разу не были.
- Высотки... Может сразу в пентхаус? Хотя хозяйки там должны быть "помоложе". Решено.
Безликие многоэтажки встречали нас слепыми провалами окон, пустыми подъездами и заунывными скрипами старых качелей. На некогда ухоженных клумбах теперь безраздельно властвовали полевые травы, асфальт и бетон на дорожках потрескался и облупился, иногда встречавшийся гравий почти утонул в грунте. Пару раз нам встречались одинокие псы, а на голодную стаю Леха не пожалел трех патронов. Одна из шавок протяжно заскулила, пачкая дорогу свежей кровью, но побежала прочь даже быстрее остальных.
- Вот она. Ничего так "Избушка лесника"...
- Я бы в лучшие годы здесь жить не стал.
- С какого начнём?
- Тринадцатый. Самая середина, и число мне всегда нравилось.
- Почему?
- Простое.
Лифты в подобных зданиях были очень ненадежны, потому нас ждала лестница. Пока мы шли, порядком нагруженный Лёха ворчал под нос: "Простое ему, видите ли, число нравится! Будто три или пять - сложное!"
На нужной лестничной клетке он присел, утер пот и молча посмотрел на биосканер и сонар у меня в руках.
- Живых кроме крыс и тебя здесь нет. В квартире слева от нас что-то массивное. Проверим?
- Пошли.
Я подошел к двери и приложил палец к пластине, доставая другой рукой нож. Где-то в глубине апартаментов раздалась мелодичная трель. Не дожидаясь ее окончания, я всадил в панель лезвие почти по рукоять. Дверь раскрылась с мягким шелестом.
- Любишь ты действовать картинно.
- Что да, то да. А ты - шумно. Поторопись, домохозяйка уже знает, что мы здесь.
Квартира внутри казалась очень тесной из-за тяжелой, огромной, обтянутой дороги кожей мебели и шкафов и сервантов полированного дерева.
"Давай сначала проверим, истерична ли она?" - сказал Лёха, держа за хвост заранее пойманную крысу. Грызун отчаянно вырывался, пытаясь прокусить армированную перчатку. "Ты посмотри на эту обстановку, тут кто угодно сойдет с ума! Пускай камикадзе, мне уже надоел его писк, "- ответил я, пристально глядя на угловатую тень в проёме кухни. Подброшенный в воздух носком сапога, верещащий крысюк влетел в кухню, и в ту же секунду был пригвожден к паркету устрашающего вида поварским тесаком.
- Ты видел, нет, ты видел это! Она его прямо в воздухе срезала! Вот это сенсоры! Вот это привод!
- А кое-кто подниматься не хотел... Но как, скажи, отбиваться от такой бу...
Договорить я не успел. Хромированное исчадие уже выкатило к нам, клацая манипуляторами, хлопая створками ящиков и служебных отсеков. Мы кинулись в разные стороны. Обивку кресла за нашими спинами вспороли ещё два ножа.
"Вот она, домохозяйка последней модели и на крайней стадии истерии. В таком состоянии он плохо контролирует множественные цели. Рискнем?" - прохрипел я. "Может, не будем рисковать?" - ответил Лёха, чуть высовываясь из-за кресла и открывая автоматический огонь по дроиду. Ничья. Пули рикошетили от металла, не причиняя ей никакого вреда. Выпущенные же в ответ ножи лишь царапали стекло шлема и усиленные рукава.
- Крепкая тварь! Полрожка впустую!
- Ножи у неё не бесконечные, после пойдут в ход другие столовые приборы, потом будет рукопашная. Помнишь поговорку про зайцев?
- Бегать будем?
- Раз её ничего не берет…
Весь разговор домохозяйка стояла посреди гостинной и чуть поскрипывала приводами. Когда мы синхронно выскочили из-за кресла, она словно «растерялась». В итоге ни меня, ни его ножи так и не задели. После маневра я оказался за шкафом, Лёха за диваном.
- У меня две новости!
- Давай с хорошей.
- Кажется, я нашел пульт этого дроида.
- А плохая в том, что он без батареек?
- Ты знал, это нечестно!
- У меня тоже для тебя новость: ножи кончаются.
- Как узнал?
- Эта тварь проткнула вилкой мой любимый батончик в сапожном кармане!
Второй рывок и перескочив и прокатившись через и за креслом мы обменялись местами. Действительно, вслед нам летели столовые мирные ножи, вилки и вовсе безобидные ложки.
- Мне всё же очень интересно, почему она ждёт. Все ранее встреченные нами модели активно маневрировали, старались загнать в угол, вступить в ближний бой. А эта даже позволяет нам разговаривать
- Не знаю. Вероятно мы застали её за сменой аккумуляторов и теперь она экономит заряд. Либо хозяин был слишком уверен в её реакции.
- Лучше бы тогда охранных дроидов приобрел.
В предыдущем рывке я заметил на корпусе «истерички» кнопку ручного выключения. Это был наш шанс. Подав Лёхе знак, я приготовился. Это было восхитительное зрелище: здоровенный дядя с гиканьем бегает по квартире, пригибается, перекатывается, опрокидывает столы, а вслед ему летят всевозможные столовые приборы: ложки, вилки, шумовки, половники, даже пара молотков для мяса, как назло угодивших в распахнутый бар и значительно проредивших батарею дорогих бутылок. Наконец в непрерывном метании наступил долгожданный перерыв, и я выскочи из своего укрытия. Домохозяйка с неожиданной прытью повернулась ко мне и открыла отделение для тарелок. Готовясь к неизбежным синякам, я ускорил бег, но на этот раз повезло: мне навстречу полетела очередь … одноразовых бумажных тарелок. В прыжке я дарил по кнопке и извернувшись приземлился на стоящий за дроидом диван.
После мы долго разбирали и рассматривали каждую деталь поверженной махины. Новые и новые части извлекались и заботливо укладывались в сумки. Леха даже снял обшивку – её листы оказались на удивление лёгкими. После он ещё долго копался на кухне, внимательно проверяя даты на упаковках и пробуя концентраты. Время от времени он довольно хмыкал и складировал очередной пакет в уже порядком отяжелевшую сумку. В это время я просматривал богатую коллекцию музыки бывшего владельца и вспоминал наше с Лёхой знакомство.
Когда по улицам ходить по вечерам стало опасно для жизни, работать негде, да и незачем, а плотность населения заколебалась у критической черты, образование претерпело жесточайший кризис. Школы и университеты перестали существовать как таковые, лишившись разом финансирования и учеников. Те, кто всё же хотел чему-то научиться, приходили к преподавателям домой и становились эдакими средневековыми подмастерьями. Проведя у них безвылазно месяц или два, можно было выучить то, что раньше преподавали годами. Особой популярностью пользовались механика, химия, медицина, схемотехника, оружейное дело и программирование – в общем то, что помогало выжить в изменившемся мире.
Я как раз возвращался от Леонида Васильевича или Старика, как называли его в округе. Пожилой инженер учил одновременно не более одного человека и каждый раз выбирал его сам, присылая к счастливчику дроида-посыльного. За мной бесшумно двигался паук – моя выпускная работа – бесшумный убийца на опорном ходу. Когда я проходил мимо очередной многоэтажки до уха донеслись звуки борьбы, а чуть позже прогремело несколько выстрелов. Уже через минуту мимо меня прошла группа женщин панковой наружности. Одна из них баюкала наскоро перевязанную руку. Остальные четверо тащили по асфальту связанного юношу. Одна из них процедила: «Глупый самец. Мы всего лишь получили бы удовольствие и отпустили бы тебя, но ты ранил Сестру! Теперь мы будем тебя убивать… долго».
Парня надо было выручать. Укрывшись в тени, я послал паука в атаку. В два прыжка бесшумный ловчий достиг процессии и вцепился в шею одной из четырех. Та ещё не успела осесть, а дроид уже заканчивал впрыскивать нейротоксин следующей жертве. Словно в замедленной съёмке четыре тела повалились на асфальт. У парня хватило ума не издавать ни звука. Раненая, шедшая впереди, видимо, что-то почувствовала и начала оборачиваться. Пленник схватил её за ногу и дернул. Прежде чем её спина коснулась асфальта, на её лице уже расположился мой паук.
- Жив?
- Жив. Меня Лёхой зовут. От Старика идёшь.
- Да, как узнал?
- Он зачетные работы красить заставляет. А краска у него всего одна. Я такой больше ни у кого не видел. Свою после выпуска еле отчистил.
- Поехали ко мне. От родителей дача за городом осталась. Там тихо.
- Поехали. Как тебя…
«Спишь» - командирским тоном пророкотал Лёха, молодецким хлопком по спине прерывая ми воспоминания. «Мечтаю», - с прищуром ответил я: »Как тебе удаётся у женщин с военной базы получать оружие?» «Как будто сам не понимаешь, вроде не маленький уже. Мне в следующий раз за РПГ ехать. Я им уже начал приедаться, но вот если б ты помог…» - заговорщицки ответил он. «Я в деле!» - и мы ударили по рукам. Назад мы возвращались без приключений.
На дороге между нашими домами беззвучно стоял дроид кислотной расцветки. Когда мы с ним поравнялись, один из манипуляторов развернулся, протягивая нам свёрток. В нем как всегда оказалась подробная карта город с прочерченным маршрутом до обведённого маркером здания, и записка: «Завтра, в 10:00, штурм универмага, ваша доля 1/5».
Но это все завтра, блаженное завтра. Укладывая дома комбенизон в шкаф, я почему-то снова вспомнил наш с Лехой полуденный разговор. Вопросы, до того заглушенные непрерывной деятельностью с новой силой заполнили сознание. Есть не хотелось, спать тоже. Я просто лег на жесткую постель, заполнил уши любимой музыкой и постарался уснуть.
- Как ты?
- Отлично, стал слышать голоса.
- Я наблюдал за тобой, ты вырос…
- Кто ты?
- Эх, брата не узнаёшь!
- Ты один?
- Нет, нас много.
- Почему я?
- Ты наконец-то начал задавать правильные вопросы.
- Так было всегда?
- Нет, совсем недавно?
- Когда всё началось, да?
- Да, так ты идешь?
- А что я получу?
- Ответы. Ты готов?
- Разве у меня есть выбор?
Утром Лёха нашел лишь пустую постель: «Ушел и он… Эх, дружище».

Хорошо. Мне понравилось, стиль ровный, без сбоев, сюжет хороший, подумать есть над чем. В общем, моя оценка "отлично".

Благодарю.

Хотелось бы выслушать мнения и остальных посетителей этой темы.

Связь

Мутною каплей по гладкому склону
Катится солнце на сладкое дно.
Я ожидаю лишь только одно -
Четкий щелчок в глубине телефона.

Трубкою к уху, лицом на восток,
Кресла упругость спиной ощущаю.
Сам не пойму, но опять совершаю
Очередной безуспешный звонок.

Дорога

Вьюги да метели.
Дальняя дорога.
Где-то тихо пели.
Кто-то видел бога.

Вот бы отдышаться:
Может кто догонит
Он хотел сорваться,
Оказалось - тонет.

Хочешь я отвечу?
Разорвали полог.
Молнией навстречу
Устремился молох

Разные, чудные.
Мы идем по свету.
Жженые, лепные.
Оглядишься - нету!

Ничего не вынуть.
За окошком - шторы.
Чтобы не погибнуть,
Надеваем шоры.

А за небом - звезды
И вселенскии холод
Опустели гнёзда.
Отказали - голод.

Кто-то замечает.
Кто-то отвернется.
На руке растает,
На огне свернётся.

Разовые встречи.
Странные причины.
Догорает вечер.
Видно только спины.

В эту ночь

Звезды, люди, маски - холод.
Расплескалось по порогу.
Кто-то в ухо : "Ты так молод..."
Кто-то в спину: "Эй, дорогу!"

Разонравилось смеяться:
Устаёшь, когда весь вечер.
Девять жизней у паяца,
Он руками гасит свечи.

Звери лижут свои тени,
Ярок свет сегодня снизу.
Афродита в белой пене
В жемчугах надела ризу.

Мир катая на пироге,
Месяц ели хороводит
Кто-то звякнет на пороге,
Что-то снова в даль уходит...

В поисках смысла

Кто нам расскажет, как слагают песни?
Кто нас научит видеть через тьму?
Кто выставит мученья интересней?
Никто! Все надо делат самому.

Пусть в мерзлом теле светят звёзды ясно ,
Но мозг протяжно стонет на буже!
Ну почему так пишется прекрасно,
Когда так муторно и горько на душе?

Зачем терзать струну на старой лире,
Когда все смыслы только между строк
Кому писать, когда в нетрезвом мире,
Свободен - значит вечно одинок?

Подарок на Д.С.В.
(в будущем о прошлом)

Я поверю словам её,
Что она на вопрос обронит.
Подведёт в этот раз чутьё,
И тревога внутри не тронет.

День за днём прекращают течь
Станет всё на своём месте.
Свод расправлю усталых плеч,
И с ней буду до конца честен.

Но однажды она придёт,
И его приведёт следом
Тут во мне что-то снова умрет,
Что-то спрячется вновь под пледом.

Пусть внутри будет сыпаться град -
От неё не услышу прощаний,
И останется пепел и смрад,
Копоть глупых её оправданий.

Безмолвие

Плавится город на углях заката,
Искрами звёзды горят в небесах,
Темная прядь между пальцев зажата,
Стрелки недвижно висят на часах.

Ветви ,качаясь, любуются ветром.
Фары уводят за пропасти край.
Каждый идет в направлении верном,
Вместе ли порознь - сама выбирай...

В матовом мраке погашеной лампы
Наше дыханье неровно дрожит
Мерно ступая на мягкие лапы
Миг? Или вечность? по кругу бежит...

Улиц полночных вечерние платья
Шорохи мнут, напевая мотив.
Только тебя заключая в обьятья,
Я понимаю, что всё ещё жив!

Самая малость

Полуумный, полуглупый,
Полутрезвый, полупьяный.
Полусорванные путы,
Полусшитые карманы.

Недописаные строки,
Недосказанные мысли.
Неоконченные в сроки,
Недосчитанные числа.

Чуть осталось до нирваны
И немного до инферно,
Как почти пустые ванны,
Миг ещё и будет верно.

Два шага и рвётся лента
Два прыжка а после - пропачть,
Но чуть -чуть не хватит места
И в полете треснет лопасть.

У танцпола

Сижу, как будто рядом с наковальней,
Кузнец ритмично делает удар.
И лица у друзей становятся всё сальней -
Они трясутся, их бросает в жар.

А я сижу , и странные картины
Приходят молча в голову мою:
Что я как голем был рожден из глины
И на краю реки сейчас стою.

Её вода струится по коленам
И размывает глиняный живот
Течет потоком к ласковым сиренам
Одна из них уже так долго ждёт.

Она меня поймает ситом белым
И от воды прозрачной отделит
А после слепит прежним, только целым
В печи не обожжет , но закалит...

Перед Сном

Я снова сижу на диване
И снова царапаю стих...
Мечтаю о сладкой нирване -
Чтоб город безумный затих,

А ты мой услышала голос,
И в вязкой ночной тишине,
Воздушный потрогает волос
Лишь ветер в открытом окне.

Ты чувствуешь запахи лета,
И шторы чуть-чуть теребя,
Полосками белого света
Луна укрывает тебя.

Поставив последнюю точку,
Звезде ещё раз улыбнусь.
Ты смяла ночную сорочку
И я хоть немного, но снюсь...

Час назад

Сижу и долгие минуты
Ползут, резиною обуты.
Ты где-то рядом, но не здесь.

Я знаю, скоро будет время:
Ты снова сядешь на колени,
И для тебя я буду весь.

Летают мухи перед носом,
И невдомек опасным осам,
Что где-то рядом есть бензин

И хоть сейчас проходишь рядом,
Но провожая тебя взглядом
Я здесь ещё пока один.

Вот кто-то бегает кругами,
Вернуть кого-то просят маме
И все вокруг чего-то ждут

Летает пух вокруг степенно
Я через месяц непременно
Дойду, туда, куда пошлют...

На исходе лета

На исходе лета,
В окончанье бури,
Ты была одета
В лист днвной лазури.

Стлали суховеи
И тебя лизали.
Где-то тихо пели
И снопы вязали.

Наш топленый вечер,
Колыхая тени,
Освещали свечи
В благородной лени.

Не хочу иного -
Ты сегодня рядом,
И не надо слова -
Обойдемся взглядом.

Мысли

Какие странные причины,
Какие тягостные сны,
Какие яркие картины,
Глядят изнанкою весны.

Мои серьёзные моменты,
Мои шутливые слова,
Вот бреда подлые агенты,
От них распухнет голова

Налей мне яду из кувшина
И каплю мёда с твоих глаз,
Увижу - вот она, причина
Она внутри, в который раз.

И снова грькие признанья,
Из сердца пыль - всего за час.
И шёпот на краю сознанья:
"Не надо, только не сейчас..."

И не будет

И не будет нас,
И не будет сна,
И в осколках глаз
Зацветёт луна.

И не будет рук,
И не будет век,
Разомкнётся круг
И засохнет снег.

Письмо

Теплые волны, солнце и ветер.
Вязкое утро и соль на губах.
Кажетс всё, что бывает на свете,
Сразу окажетс в дущих руках.

Спелые фрукты, брызгая соком,
Можно вкушать, наблюдая рассвет.
И танцевать в зыбытье неглубоком,
Слушая цокот стальных кастаньет.

Синее небо и белые пляжи.
Яркие краски загадочных стран.
Хочешь порою в минутном кураже
Пообешать переплыть океан.

Солнце уснул на пальмовых листьях
Звоном цекад наполняя закат.
Тени купаю в расслабленных мыслях,
Звёзды мерцают и сверху глядят.

Электричка

Вечер поздний.
Немного усталый.
Я возвращаюсь.
Внутри всё липкое.

Шорох грозный-
Буклет лежалый.
Снова раскаюсь.
Повторы с ошибками.

Сядет девочка.
Звонок пронзительный.
Я сижу.
Шумы вогонные.

Достанет сумочку.
Оскал отвратительный.
Опять промолчу.
Деревья сонные.

Рядом драма.
А может трагедия.
Мне не надо.
Но рядом - слушаю.

Фрагменты срама.
Москва-Осетия.
Хочется града.
Есть фрукт - кушаю.

Минуты радости.
Осколки боли.
Они внутри,
И в каждой луже.

И в чьих то слабостях.
Я снова понял,
Не всё спалил.
Бывает хуже.