За спиной захлопнулись двери трактира. Впрочем, полуэльф тут же уловил звуки их открытия. Шли остальные.
Маг замер на дороге подле харчевни ожидая товарищей.
- Думаю на легке пойдем, на своих двоих или магией поколдунствуем. Лошадок брать не хочется. Потрухают же животные. Нежитя те страх им давящий несут. Да и самим надо будет подготовиться-оборониться от ужасов подземных, липкими пальцами за душу цепляющимися.

-Народ, ахтунг, орки, заорал Ормаль, прыгая за небольшое возвышение.
Меленон, вокруг которого тоже засвистели стрелы, сделал умопорачительное сальто в сторону своей лошадки. Не то что бы он так любил выкрутасничать, однако повреждать круг никак не следовало. В конце-концов, биться ещё и с умертвиями путешественникам было не с руки.
Поэтому он в два прыжка оказался у своей лошади - и остро порадовался тому, что она уже мертвая - орочьи стрелы ничуть не могли ей навредить. Поэтому за ней было очень удобно прятаться.
Что было вдвойне приятно с учетом того, что Ос был бездоспешным.
Сняв с пояса три дротика, длиною в локоть, тогваарец высунулся из-за коня (чуть не потеряв свое острое ухо) и быстро метнул их в сторону нападавших. двое лучников ухитрились от них увернуться, а вот третьему серьезно не повезло. Во всяком случае, получив сей метательный снаряд в левый глаз, он упал и более не рыпался. Тем же двоим так же судьба не улыбнулась - Меленон бросил в них чару.

... Заклинание было не сильным - Символист Ос никак не мог за столь короткое время склеить порядочное колдовство - однако эффективным. Быстрыми, змеящимися жестами он сформировал приказ, и, по-лисьи тявкнув, послал его врагу.
Вернее, обитавшим внутри ниего паразитам - а в том, что они там обитали, Ос не сомневался. Достаточно было поглядеть на их общую грязность и вонючесть.
Поэтому волшба достигла цели. Цепни и аскариды, напитанные магической силой, в дикой злобе вгрызлись в стенки орочьих кишечников, заставив их на несколько мгновений скорчится от боли.
И этих мгновений хватило, что бы выхвативший секиру Меленон подскочил к ним и двумя ударами обезглавил...

Ос оказался отрезан от боя - воины пролетариата, нахлынув на орков, надежно оградили его от мерзких порождений Мелькорова экспериментаторства. Хотя, возможно, и не совсем стремились к этому.
Однако такое положение вещей как нельзя больше устроило тогваарца, решившего, что волшебством он поможет делу поболее, чем топоромахательством.

...Брат обращается к брату. Сестра зовет сестру свою. Родное - к родному. Подобное - к подобному. О орочья кровь, что сворачивается на глазах моих. Стань проводником моей воли. Я требую этого по праву того, кто взял эту кровь. Право победителя - священно!...
Ос склонился к перерубленной орочьей шее, и, зачерпнув воглую землю, смешал её с вытекающей черною кровью.
На пятдесят шагов вкруг меня - да будет, как я велю!
Пусть орки на шагах на тех сгниют же на самом корню!
Пусть кровь ихняя с землей будет смешана, сгустится пусть и сгниет!
Пусть каждый, кого коснулась чара сия - низвергнется и умрет!
Повинуясь воле символиста, подобная орочья кровь стала смешиваться с землею в их жилах. Слабеющие гоблины падали, не в силах сражаться с босотой Вождя Народов, и корчились, страдая беспримерно.
Оружие рекомой босоты только дарило им тихую смерть.

Разумеется, так было не везде - а лишь на пятдесят шагов вокруг. Но и тэого было бы достаточно, что бы заставить врага задуматься, и, возможно, отступить.
Вопрос - хватит ли им рассудительности для сего?